Если к власти приходит жопа, то конституция становится основной туалетной бумагой.
Вы видели конституции стран мира. Они смешны, скандальны. Какие-то люди написали книгу и навязывают её обществу. А потом с лёгкостью изменяют её много раз в соответствии с потребностями правителей.
Когда в России не было ни одной партии, то в ней происходили дворцовые интриги и перевороты.
Когда в России появилось несколько партий, то в ней произошло несколько революций и гражданская война.
Когда в России осталась одна партия, то произошли репрессии, застой и развал.
Теперь, когда в России много партий, но на самом деле только одна, да и та не совсем партия, следует ожидать всего вышеперечисленного сразу.
Ни та, ни другая ветвь власти так и не сумели сыграть роль цивилизованного противовеса друг другу, их лидеры не смогли свыкнуться с мыслью о разделении власти. С одной стороны, Хасбулатов постоянно претендовал на непререкаемое лидерство. С другой стороны, создавалось впечатление, что мысль о противовесах была совершенно невыносима для Ельцина. Он, видимо, даже представить не мог, как будет править, испрашивая согласие депутатов. Недаром в его мемуарах, приглаженных и тщательно отредактированных, в тех местах, где он рассуждает о конфликтах с парламентом и о своих противниках, прорывается неподдельное изумление: как вообще кто-то смеет посягать на его власть, как может кому-то прийти в голову требовать часть власти, которую Ельцин считал своей миссией, своим предназначением!
Любым человеком у власти кто-нибудь да пытается управлять. Дурные на этом голову теряют, умные – себе на пользу поворачивают.
– Разве вы не понимаете?! Это всё не ради вас! Он таким образом увеличивает свою силу, поймите вы это! Он заставляет вас почувствовать себя сильными, хотя на самом деле превращает вас в свору сторожевых собак.
– Так и есть. Всё дело во власти.
Повсюду люди занимались одним и тем же: хапали и хапали, как будто титулы «король», «шрайя», «магистр» были лишь разными масками, прячущими одну и ту же алчную звериную харю. Ахкеймиону казалось, что единственное реальное измерение мира – это алчность.
Любая власть существует ровно до тех пор, пока у нее есть поддержка большинства населения, пусть даже иногда эта поддержка исключительно молчалива. Власть кардиналов держится на одном страхе, а страх — очень ненадежный фундамент.
В 20 лет жизнь еще не кончилась! Она только начинает кончаться. А еще через 20 лет она кончает начинаться.
Cлайд с цитатой