Чем больше знаешь,
Тем больше получаешь,
К тому же, богатство — лишь мусор
Давай стремиться к другому.
나를 불러줘 나를 불러줘
내 손을 잡아봐 내 눈을 바라봐
... избыток удобств жизни уничтожает всё счастье удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в по жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта-то свобода и делает выбор занятия неразрешимой трудным и уничтожает саму потребность и возможность занятия.
Человек часто бывает не самим собой, а кем-то другим. Мысли большинства людей — это чьи-то чужие мнения, их жизнь — подражание, их страсти — заёмные страсти. Христос был не только величайшим, но и самым первым Индивидуалистом в Истории. Люди пытались представить Его заурядным филантропом, уподобляя Его отталкивающим филантропам девятнадцатого века, или называли Его Альтруистом, причисляя к людям непросвещенным и сентиментальным. Но Он не был ни тем, ни другим. Конечно, Он жалел бедняков и тех, кто брошен в темницы, униженных, несчастных — но ещё большую жалость вызывали у Него богатые, те, кто упорно гонится за наслажденьями, те, кто теряет свободу, отдаваясь в рабство вещам, те, кто носит тонкие одежды и живёт в королевских покоях. Богатство и Наслаждение казались Ему гораздо более глубокой трагедией, чем Бедность и Страданье.
Что я могу знать о любви? У любви столько ликов: любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине — это проклятие и безумие, ее насылает Сет, чтобы мучить все живое; есть любовь царей к власти — от этой любви рождаются войны; любовь торговцев к богатству — от нее происходит жадность и бедность; ученых — к мудрости, а эту птицу не ухватишь за хвост; матери к своему ребенку — это святая любовь; и наконец любовь раба к своему господину или госпоже — ее-то я только и знаю.
В большом мире он мог бы заработать больше денег, но что есть богатство, как не пиво существования, тогда как власть — шампанское.
Трудно найти на свете существо более благополучное и богатое, чем трехлетний малыш, обладатель коробки цветных карандашей и альбома для раскрашивания.
Слишком много было по пути стрелок, и всякий раз мы не туда съезжали. И вот рельсы привели нас с тобой туда, куда привели. Депо: начало и конец.
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.
Преображение Господне... Ласковый, тихий свет от него в душе — доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, — зелёно-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, — не идёт ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, — поспела, закраснелись. Будем её трясти — для завтра.
Cлайд с цитатой