Анатолий Сергеевич Штейгер

Всегда платить за всё. За всё платить сполна.

И в этот раз я заплачу́, конечно,

За то, что шелестит для нас сейчас волна,

И берег далёко́, и Путь сияет Млечный.

Душа в который раз как будто на весах:

Удастся или нет сравнять ей чашу с чашей?

Опомнись и пойми! Ведь о таких часах

Мечтали в детстве мы и в молодости нашей.

Чтоб так плечом к плечу, о борт облокотясь,

Неведомо зачем плыть в море ночью южной,

И чтоб на корабле все спали, кроме нас,

И мы могли молчать, и было лгать не нужно...

Облокотясь о борт, всю ночь, плечом к плечу,

Под блеск огромных звёзд и слабый шелест моря...

А долг я заплачу́... Я ведь всегда плачу́.

Не споря ни о чём... Любой ценой... Не споря.

Другие цитаты по теме

Если б я был дурачком,

Я бы бегал за ней по полям

И размахивал рваным сачком.

Если б я был подлецом -

Посадил бы её под замок,

Погубил бы, и дело с концом.

Но опять разрывается сердце моё,

Стоит лишь мне услышать дыханье её...

Скажи мне,

Чем виновата любовь? Чем?

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть Любовь, в ней есть язык.

Усталость забыта,

Колышется чад,

И снова копыта,

Как сердце, стучат.

И нет нам покоя,

Гори, но живи!

Погоня, погоня,

Погоня, погоня

В горячей крови!

Толстой удивляет, Достоевский трогает.

Каждое произведение Толстого есть здание. Что бы ни писал или даже ни начинал он писать («отрывки», «начала») — он строит. Везде молот, отвес, мера, план, «задуманное и решенное». Уже от начала всякое его произведение есть, в сущности, до конца построенное. И во всём этом нет стрелы (в сущности, нет сердца).

Достоевский — всадник в пустыне, с одним колчаном стрел. И капает кровь, куда попадает его стрела. Достоевский дорог человеку. Вот «дорогого»-то ничего нет в Толстом. Вечно «убеждает», ну и пусть за ним следуют «убеждённые». Из «убеждений» вообще ничего не выходит, кроме стоп бумаги и собирающих эту бумагу, библиотеки, магазина, газетного спора и, в полном случае, металлического памятника. А Достоевский живёт в нас. Его музыка никогда не умрёт.

Странная женщина: тонкая, тихая, вяжет судьбу и сидит у окна. Время ее не стремится, не тикает — медленно льется подобием сна. Звездное небо в ней, рядом с ней холодно, но без нее — словно нечем дышать. Тихая, тонкая, острая. Больно мне. Острая, вечная, словно душа.

Луна исчезает,

тонет вдали,

её сломанное яйцо

льет в море свой яичный белок.

Полночь придет,

и со стоном волны,

ты тоскуешь, дрожащая и одинокая,

вместе с моей душой и морем.

Я в этот год прошу лишь об одном -

Сберечь совместное тепло.

Храни любимую мою от тягот и невзгод,

Пусть будет на душе ее светло.

Она заслуживает счастья и всех благ,

Храни ее, убереги от зла.

Пусть аромат цветов наполнит ее дом,

Желаю ей благополучия во всем.

Пусть этот год докажет ей, что рядом тот,

Кто с ней готов в огонь и воду.

Поддержит и убережет от всех невзгод

И окружит ее заботой.

Да, сном, и только сном, должны его назвать!

И в этом мне пришлось сегодня убедиться:

Мир — только сон...

А я-то думал — явь,

Я думал — это жизнь, а это снится...