Если хочешь знать, я вся
Мимолетное желание.
Ни секунды не прося, я молю лишь о касании.
А давай ловить взглядами падающие звезды и загадывать одно желание на двоих.
Давай вместе спускаться на набережную с воздушным змеем в руках — ты будешь запускать, а я пронзительно визжать, когда резкий порыв ветра подхватит наше разноцветное устройство, которое мы сделали своими руками...
Я визжала не от страха потерять воздушного змея — я боялась, что ветер унесет тебя...
Желания вращают стрелку нашего компаса, указывая курс, однако плавание мы совершаем на корабле реальной жизни.
Желаю тебе из тысячи звезд одну, самую яркую.
Желаю тебе из тысячи слез одну, самую сладкую.
Желаю тебе из тысячи встреч одну, самую счастливую.
Желаю тебе из тысячи ночей одну, самую длинную.
... ей нестерпимо хочется живого чувства, волнения, которое обдало бы ее словно жарким и сильным ветром. И совсем не хочется весь свой век плестись, как заведенной, по одной и той же колее; хочется перемен, полноты жизни, любви. Да, любви, и мужа, и детей.
– Все хорошо, – сказал он. – Ты пришла туда, куда хотела прийти.
– Я не хочу шоколада, хочу вина. И хочу туда, вниз, в нашу комнату, где разбросаны книги и горит камин.
Как это сказалось, будто само собой – «наша комната»? Не это она планировала.
— А Сильмарилл в конце концов попал к Эарендилу. А потом... Ох, хозяин, а я ведь об этом раньше не думал! Ведь у нас с собой есть частичка того же самого света, ну, в этой стеклянной звездочке, которую вам дала Владычица! Значит, если разобраться, мы из той же самой истории и она продолжается! Неужели все великие истории – бесконечные?
– Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история.
– И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся. – Что до меня, то мне больше ничего и не надо. Отдохнуть, выспаться, а потом встать и покопаться в саду. Боюсь, это с самого начала было моим единственным заветным желанием. Не про моего брата всякие важные и великие дела! Но все-таки интересно, попадем мы в песню или нет? Мы уже там, внутри, в легенде, это ясно, но вот какой она будет потом? Может, ее будут рассказывать по вечерам у камина, а может, много-много лет спустя запишут в толстую, большую книгу с красными и черными буквами?
По тысячам дорог моих желаний
мелькают тени.
Темные. Спешат
в Ничто. Зачем?
Чтоб разгадать загадку
существованья? Тащат за собой
оковы, кандалы, как воин — славу.
И улыбаются легко и тупо.
Но я — не тень.
А цепи должно рвать,
как подобает человеку.
Должно
не верить в чудо, стать самим собой
волной, несущей корабли надежд.
И пусть уходят тени,
торопясь
узнать у смерти,
что такое жизнь.
— Вчера я почувствовала, что ты полюбил меня.
— Как?
— Ты прикасался иначе, чем обычно.
— Нет. Я прикасался к тебе, как всегда. Я давно тебя полюбил. А вчера ты почувствовала, как полюбила меня.
Cлайд с цитатой