Не оскверняй моё лицо своим курсором!
Как там в аду, не похолодало?
Не оскверняй моё лицо своим курсором!
Пусть твои слова всегда будут приятными, хорошими, а твое лицо простым и открытым, и тогда для людей ты будешь любимее и ближе, чем те, кто дарит им подарки
Если стали кормиться сплетнями, новостями,
Да закаченным в плеер дешевым музлом,
Значит быть на Руси нам звонарями,
Из душ наших слит будет колокол, дабы не били челом,
Будущие сыны Отечества перед вором, шутом, подлецом,
Да, мы лишь малая часть человечества,
Но зато с сохранившимся лицом.
Напишу-ка я песню на случай бронхита,
Прослыву занудой среди своих коллег,
Ведь сейчас нужно быть чем-то вроде бисквита,
Не выделяться своей амплитудой и не форсировать рек,
Но мне всегда Джордано Бруно был ближе, нежели Галилей,
Висеть на рее лучше, чем быть уборщиком гальюну,
А мытарь лучше, нежели фарисей.
На его лице теперь ни тени насмешки. Это потому, что он испытывал к жизни почти мелочную привязанность. У тех, кто не цеплялся за нее, на лице играет насмешливая улыбка — признак освобождения и победы. Они не уходят в небытие, они выходят из него.
Я не знаю ни одного человека, у которого было бы такое выражение лица. Даже неловко смотреть. Такого взгляда нынче нет ни у кого. Видите? Весь мир переживает из-за того, что на грани вымирания оказались какие-то саламандры, а выражения лиц никого не заботят.
У большинства людей два лица: одно, чтоб показывать всему миру, и другое, которое только бог видит.
Когда он вошёл, Винанд встал из-за стола, глядя прямо на него. Лицо Винанда не было лицом незнакомого человека; лицо незнакомца — неизвестная земля, её можно открыть и исследовать, будь на то воля и желание. Тут же было знакомое лицо, которое замкнулось и никогда не откроется. В нём не было боли самоотречения, это было лицо человека, отказавшего себе даже в боли. Лицо отрешённое и спокойное, полное собственного достоинства, но не живого, а того, которое запечатлели изображения на средневековых гробницах, — достоинства, говорящего о былом величии и не позволяющего касаться останков.