Что ж ты у меня всё воюешь-то? Ведь война-то уже кончилась.
Знаешь, что любую болезнь лечит? Работа и любовь.
Что ж ты у меня всё воюешь-то? Ведь война-то уже кончилась.
— Я хочу быть нормальным человеком среди нормальных людей. Хватит и того, что у меня профессия ненормальная.
— Зачем же вы тогда поступали в театр?
— В театр не поступают, Верочка. В него попадают, как в тюрьму. Или под колеса поезда.
— Ну, жена, подавай обед.
— Обед? Какой обед?
— У тебя что, нет обеда?
— Нет, а как же я его могла приготовить? Ни продуктов, ни посуды. И соседка сказала — тревога, не жди...
— Верочка, ты молодая, неопытная, жила с мамой, я тебя не осуждаю. Но постарайся запомнить раз и навсегда что я тебе скажу: обязанность мужа — служить и приносить домой деньги, обязанность жены — вести дом. Не хватает чего-то, придумай где взять. У каждого из нас есть свои права. Моё право — придя со службы увидеть лицо жены без следов слёз. Признавайся, плакала сегодня?
— Да.
— Это твое дело. Можешь плакать сколько угодно и где угодно, но как только я вернулся домой, ты должна быть умыта, свежа и весела. Понимаешь?
— Шуничка, я больше не буду плакать. Никогда.
— Это не всё. Моё право мужа — вернуться домой, сесть и пообедать. Усвоила?
— Усвоила.
— И мне абсолютно всё равно из чего ты сделаешь обед. Но обед в этом доме должен быть каждый день. Независимо от тревог, учений и даже войны. Это мое право. Поняла?
— Поняла. Шуничка, я только одного понять не могу. Свои права ты перечислил. А где же мои права?
— У тебя одно право. Быть любимой. Или тебе этого мало?
Война — это ни что иное, как следствие жадности и эгоизма взрослых. А дети в этой ситуации — всего лишь невинные жертвы.
Война закончится в свой срок — пойдёт её муж воевать или нет. Однако не говорила ничего, только шептала про себя: «Уцелей, мой хороший! Обязательно уцелей!».
— В досье сказано — сами вызвались на эксперименты. Безумие.
— Да. Только монстр добровольно станет подопытным немца, чтобы сражаться за родину.
— Война закончилась, капитан.
— Для них — нет.
... Как умышленно и просто война делит всех на своих и чужих, наше и не наше, хорошее и плохое, черное и белое, и никаких тебе сомнений и неопределенности.
Они уничтожили наше оружие, но это оружие так или иначе устарело бы еще до начала следующей войны. В этой войне будет применено совершенно новое оружие, и та армия, которая в наименьшей степени будет скована устаревшим вооружением, будет будет обладать огромным преимуществом.
— Значит, это поле боя.
— Да, проходят века, но поля сражений всегда выглядят одинаково.
— Здесь люди теряют свою человечность.