Это система уж такая, что каждый частный случай препарируется, обкатывается и преподносится вам в таком виде, в каком системе угодно его сохранить и в умах и в истории.
Пока народ еще способен смеяться даже над самой черной своей бедой, значит, есть у него самосознание.
Непременно отыщется кто-то,
Приказавший униженных нас,
Околючить скорее оградой,
Чтоб, с улыбкой взглянув на меня,
Пробурчать: «Это, милый мой, — стадо».
У нас в стране есть статья об оскорблении власти, хотя власть никто, как мы видим, не оскорбляет, а вот статьи об оскорблении народа у нас нет. И этим власть, кстати, пользуется. Но я не думаю, что власть как-то пытается оскорбить народ, а они действительно нас такими считают. И даже через двести, триста тысяч лет, когда будут открыты все секретные документы, мы увидим, что у них на самом деле было написано, например, не «народ Российской Федерации», а «бичевня Российской Федерации».
Всё по Оруэллу — даже если бы мы могли повысить благосостояние народа, мы этого не будем делать. Помните, как рассуждали там власти — держать всех нужно на минимальном прожиточном уровне, все должны думать только о выживании, потому что если у людей появится возможность иметь свободное время — они начнут задумываться. А если они начнут задумываться, значит, власть ослабнет. Поэтому сейчас народ обсуждает вопрос с гречкой, когда надо задумываться о большем.
Грядут иные времена,
вожди на трон ползут иные
И думы о насущном хлебе
возводят во главу угла.
Велик тот царь, что роскошь презирает,
Но подданных от бедствий охраняет.
Муж благородный радостей нигде
Не ищет, коль народ его в беде.
Веками длился бой упорный...
Не раз мятежною рукой
Народ платил за гнет позорный
И разрушал за строем строй.
Если бы однажды утром я прошел по реке Потомак аки посуху, вечерние газеты вышли бы под заголовком: «ПРЕЗИДЕНТ НЕ УМЕЕТ ПЛАВАТЬ!»
Cлайд с цитатой