Только редко высказывающиеся люди умеют произносить такие убийственные в своей простоте фразы.
Как только ты начинаешь что-то понимать, первая твоя реакция — вытряхнуть из себя это понимание.
Мариам Петросян. Дом, в котором...
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойЭто ужасно, Курильщик. Когда твои вопросы глупее тебя. А когда они намного глупее, это еще ужаснее. Они как содержимое этой урны. Тебе не нравится ее запах, а мне не нравится запах мертвых слов. Ты ведь не стал бы вытряхивать на меня все эти вонючие окурки и плевки? Но ты засыпаешь меня гнилыми словами-пустышками, ни на секунду не задумываясь, приятно мне это или нет.
Некоторые темы не обсуждаются. В домах повешенных — веревки. Может быть, даже мыло и гвозди.
— Забудем того тебя, который живет в зеркале.
— По-твоему, это не я?
— Ты. Но не совсем. Это ты, искаженный собственным восприятием. В зеркалах мы все хуже, чем на самом деле, не замечал?
Нет человека счастливее, чем настоящий дурак.
Дом требует терпеливого отношения. Тайны. Почтения и благоговения. Он принимает или не принимает, одаряет или грабит, подсовывает сказку или кошмар, убивает, старит, дает крылья... Это могущественное и капризное божество, и если оно чего-то не любит, так это когда его пытаются упросить словами. За это приходится платить.
К людям, которые смотрят на тебя определенным образом, лучше не поворачиваться спиной, стоя в опасных местах.
– Ты с этим парнем еще наплачешься, – предупредил я.
– Знаю, – сказал он. – Я знаю. Просто хочется, чтобы он полюбил этот мир. Хоть немного. Насколько это будет в моих силах.
Может, это было жестоко, потому что он уже ничего не мог изменить, даже если бы захотел, но я сказал:
– Он полюбит тебя. Только тебя. И ты для него будешь весь чертов мир.
Некоторые темы не обсуждаются. В домах повешенных — веревки. Может быть, даже мыло и гвозди.
Торжественно прощаешься со всеми и понимаешь, что с тебя хватит. Что пора уже начинать с кем-то здороваться. А поскольку ничего не можешь делать сам, здороваешься с собой — давним и беспомощным. С тем, кому все помогали и никто не смел обидеть. Чем плохо?