Конь БоДжек (BoJack Horseman)

— Чего тебе, мам?

— Смотри-ка, кто-то решил снять трубку!

— Тебе нужно ещё моей крови?

— Не надо мне крови! Я прочла твою книгу, БоДжек.

— Оу...

— Какой же нарцисс считает, что кто-то купит про него книгу! Ты же знаешь моё мнение про Анну Франк!

— То был дневник...

— Прочла главу про себя. То, что я тебе говорила. Ты, верно, думаешь что я чудовище...

— Мам...

— Я не хочу спорить, БоДжек. Просто хотела сказать, что я знаю, что ты хочешь быть счастлив. Но никогда не будешь. И мне очень жаль.

— Что?

— Ты ведь такой не один. Мы с твоим отцом... Ты хоть честно признался в своём внутреннем уродстве. Ты родился сломленным. Это твоё право по рождению. И теперь ты можешь заполнять свою жизнь проектами, книгами и фильмами, и своими подружками, но ничто не сделает тебя цельным. Ты — Конь БоДжек. От этого нет лекарства.

Другие цитаты по теме

В жизни нет ничего дороже любви. Все мы не очень счастливы, потому что в нас мало любви. А может и любви в нас мало, потому что мы несчастны?

Только счастливые будут в раю. Несчастные прокляты, как в той, так и в этой жизни.

... я никогда не бываю достаточно счастлив. Я всегда ищу способ что-то улучшить, что-то поменять.

Любое рождение оплачено смертью, всякое счастье — несчастьем.

У слова «счастье» нет множественного числа, а у слова «несчастье» — есть.

И почему счастья не хватает на всех? Мне порой кажется, что для того, чтобы кто-то на одном конце земли был счастлив, у кого-то с другого конца земли счастье надо отнять, потому что есть такой баланс. Нельзя быть вечно счастливыми всем.

Да, против судьбы не пойдёшь, но впервые в жизни ей хотелось рвать и метать. Она не имела права его хотеть. На чужом несчастье счастья не построишь. И ей приходилось постоянно, как заклинание, твердить себе это, — однако буквально каждая клеточка её тела вопила об обратном.

— Я сама виновата. Сама. Зачем я это с собой делаю?

— Я не знаю. Может если ты хорош в тушении пожаров, то бегаешь от пожара к пожару не задумываясь?

— До отъезда ты всегда говорила, что Эл-Эй* это асфальтовая топь.

— О, Боже! Я столько фигни говорила в юности, думала это так умно.

— Сейчас ты больше так не считаешь?

— Считаю ли я Эл-Эй асфальтовой топью? Нет. Нет, ты сам асфальтовая топь.

— Я?

— Ну не ты сам. Просто говорю, типа неважно где ты, важно кто ты. И ни Калифорния, ни Мэн, ни Нью-Мексико этого не изменят. Понимаешь? Нельзя сбежать от себя самого.

Сознаешь: нельзя делать вид, что жизнь есть веселье, ибо это будет предательством. Предательством. Предательством по отношению к тем, кто печален сейчас, и к тем, кто когда-то был печален, по отношению к этой музыке, к единственной правде.