Если тебе говорят, что всё под контролем, — пора паниковать.
Жаль, что хорошая мысль посетила светлую голову позднее приключений на задницу.
Если тебе говорят, что всё под контролем, — пора паниковать.
Правильно говорят, что самая редкая дружба на этом свете — дружба человека с собственной головой.
Любопытство не порок, но бьют за него больно. В этом я убедился, когда замешкался, оглядываясь на дверь. Встреча двух дубовых друзей (моего лба и потолочной балки) прошла на высшем уровне и с ощутимыми потерями.
Ната глубоко вздохнула, трансформировалась в пантеру и, сверкнув глазами напоследок, погрузилась в туман со словами: — Мальчишки обычно прикрывают показной галантностью свою трусость и пропускают вперёд девушек. Зато вся слава наша!
— Истинный паладин не ведает страха! — едва ли не взревел Алард и рванул вслед за Натой...
Можно было разразиться гневной тирадой или обложить матом в конце концов, но я решил, что слишком много чести. Не стоит растрачиваться на пустые колебания воздуха. Мы — люди поступков!
— Этот разумный окончательно утратил человеческий облик, превратившись в монстра. Сейчас невозможно найти причину, отчего он изменился, нам осталось бороться с самим фактом. Мидиал должен быть уничтожен.
— Что тут причину-то искать? – в чате появилось сообщение от Растяпы. – Трудное детство и деревянные игрушки, прибитые к полу.
— Лэйте меня убьет, — пробурчал я, вернулся в настройки и сделал еще один наем персонала — приобрел себе управляющего замком. Еще минус полтора миллиона… Кстати, дорогое удовольствие – хороший управляющий, который при этом еще и…
— Хозяин, – кланяясь, немного писклявым голосом произнес управляющий Вилтрас. — Какие будут указания?
Гоблин…
Зеленый, ушастый, носящий такие смешные круглые очки, что при первом взгляде на это чудо становилось понятно — денег или вещей не допросишься, а сам замок будет сверкать как солнце в ясный день. Ибо пыль и грязь тоже будет посчитана, упакована в аккуратные мешочки и сложена по своим полочкам до лучших времен.
— Адвокаты! Адвокаты! Если мне захочется услышать крики, вопли, ругань и брань, я съезжу на вечер к родным в Скарсдейл, ясно?
— Да, Ваша честь! [хором]
Охваченный диким страхом я весь погряз в грабеже,
Краду я с таким размахом, что даже стыдно уже.
Вот раньше я крал осторожно, а щас обнаглел совсем,
И не заметить уже невозможно моих двух ходовых схем,
В стране объявлена, вроде,
Борьба с такими как я,
Но я еще на свободе,
И здесь же мои друзья.
Он Алексей, но... Николаич
Он Николаич, но не Лев,
Он граф, но, честь и стыд презрев,
На псарне стал Подлай Подлаич.