— Я никого к себе не подпускаю, но ты стал исключением.
— Исключением стали все, кто замешан в этом деле?
— Спасибо, ты проехал длинный путь, чтобы назвать меня шлюхой.
— Я никого к себе не подпускаю, но ты стал исключением.
— Исключением стали все, кто замешан в этом деле?
— Спасибо, ты проехал длинный путь, чтобы назвать меня шлюхой.
— Как-то раз один водила пытался обмануть полиграф, смазав ментоловой мазью свой член.
— Любопытный метод.
— Боль повышает сердцебиение на контрольных вопросах. Это сбивает аппарат с толку и искажает результат.
— Помогло?
— Я его не подключила. Он был готов признаться, чтобы я отпустила его смыть мазь.
— Почему он спас меня? Почему он сохранил мне жизнь!?
— Могу предположить, чтобы четыре месяца спустя, ты мучилась, думая о нем по ночам, сидя на полу в ванной.
— Сейчас все хорошо. Все кончилось. Шталь в бегах, он не такой дурак, чтобы возвращаться и искать нас.
— Мне кажется, его сумасшествие заразно.
— Не бойся, я надежно привит.
— Что ж, теперь, когда Возняк выполнил свои обязательства, наши отношения могут перерасти в нечто более цивилизованное.
— Это не отношения, если выбор есть только у одного.
Я хотела быть хорошим копом. Но прямого пути к этому нет. Я твердила себе, что цель оправдывает средства и вот я у цели. Но не могу себя оправдать...
— Купил мне подарок?
— Новая прослушка. Новый камень, та же оправа.
— Не радуйся так, не предложение делаешь.
— Хорошо. Потому что я заберу его назад, когда закончим.
— Это была машина Линды у твоего дома?
— Не спеши открывать шампанское. Ей нужно было починить вентилятор.
— Ты просил ее вернутся домой?
— Она сказала всего десять слов, три из которых: «Почини мой вентилятор».
— Ты должна говорить мне правду.
— Я не твоя подружка, Кристина. Ты моя дочь. И однажды, когда у тебя будет ребенок, ты поймешь, что мама не должна обременять его своими проблемами.
— Нашими проблемами! Это наши проблемы, мама. Но вместо того, чтобы узнать все от тебя, я узнаю это от незнакомки.
— Какую правду ты хочешь услышать, Кристина? Насколько этот псих мной одержим? Как он меня преследовал, как он преследовал мою дочь? Он вторгся в мою жизнь, связал меня, заткнул рот и переодел! Хочешь услышать, как он бы изнасиловал меня и закопал в том лесу, если бы я не вскрыла себе вены!? Ты это хочешь услышать!?..
— Первая пуля для тебя, вторая для меня.
— Никто сегодня не умрет.
— Ты что, не понимаешь? Мы с тобой всегда были связаны. Это неизбежно.
— В этом ты прав, но выслушай меня, потому что я многим тебе обязана. Благодаря тебе я стала лучшим человеком, я стала лучшей матерью, благодаря тебе. Это ты меня изменил.
— Мы изменили друг друга.
— Когда мне приходится выбирать между легким и правильным путем — я думаю о тебе. Я стала лучше, потому что встретила тебя.
— Ты даже не можешь на меня смотреть.
— Потому что в твоих глазах я вижу себя. Я вижу, какой ты видишь меня — потерянной, испорченной, грязной. Я это чувствую. Прошу, пожалуйста, не нужно больше крови.
— Теперь все иначе. Все будет хорошо, это поможет все исправить. Это мой последний подарок.
Я люблю старые фильмы. В них четкая грань между черным и белым. С ними жизнь кажется проще.