Александр Бушков. Рыцарь из ниоткуда

«Макаров», конечно, та еще бандура, и всякий, кто понимает толк в огнестрельных игрушках, согласится, что невероятно трудно попасть из него именно туда, куда целишься, но при всех недостатках «Макара» достоверно известно: себе в висок никто еще из него не промахивался. Осечки случались, а вот промахов как-то не бывало…

Другие цитаты по теме

— Если дверь была заперта, как же вы вошли?

— Я... выбила замок туфлей.

— Кажется, у вашей «туфли» баллистические возможности револьвера 38 калибра.

Во-первых, у нас ядерного оружия нет, а во-вторых, если потребуется, то мы его применим.

— Ну что, иди.

— Куда?

— Туда.

— Одна?

— Ну иди посмотри, что делают.

— Я?..

— Мне что-то двух глухих на сегодня многовато...

— Но я без оружия.

— Я метод взял.

— Ты сказал пистолет и что-нибудь потяжелее...

— Я имел ввиду автомат! Это у вас в Эфиопии, если потяжелее, сразу миномет берут?

— Я — русский!

— Ну, ты, Баклажан, точно, ты — псих! Тебе пора к врачу лечиться и, думаю, русский врач здесь уже не поможет.

Обычно матери носят кулоны с фотографиями своих детей. Ты же носишь ключи от базуки.

…когда кто-то прижимает к твоей татуировке «инь-ян» на виске холодное металлическое дуло, тебе уже не нужно читать Книгу Перемен «И-Цзин», чтобы постичь великое равновесие во Вселенной и магическую силу тату на заднице. Да и что может стать твоим девизом, кроме «Все возвращается на круги своя». Quod circumvehitur, revehitur.

— Одинокая женщина в Бирмингеме с десятью тысячами долларов наличными?

— У нее есть револьвер.

— Ах да...

— Вы не доверяете женщинам?

— Я не доверяю Бирмингему.

— За 7 лет во льдах ни разу не видела, чтобы оружие спасло человеку жизнь.

— Я не собираюсь его использовать.

— Тогда зачем берешь?

— Ну, с ним как с презервативом: пусть лучше он есть и не нужен, чем нужен и его нет.

Конечно, жизнь не повторяет игру автоматически и бездумно, но в одном игра и жизнь абсолютно схожи: на каждого охотника всегда найдется кто-то, для кого именно этот охотник станет дичью...

Американцы исходят из принципа, что дипломатические переговоры хороши, но они будут еще лучше, когда на столе лежит «Парабеллум».