Есть многое, о чем мы не хотим помнить, но может встреча с этим поможет нам успокоиться?
— Надо было сначала сообщить эту новость ей.
— Ну что вы! Не каждый день узнаешь, что ты мертвая царевна.
Есть многое, о чем мы не хотим помнить, но может встреча с этим поможет нам успокоиться?
— Надо было сначала сообщить эту новость ей.
— Ну что вы! Не каждый день узнаешь, что ты мертвая царевна.
— Ловко ты отговорила меня не стрелять в ту девчонку из морга.
— Мой отец учил меня, что язык может быть убедительнее пистолета.
— Откуда вы меня знаете?
— Меня зовут... звали Нора Дрейк — я твоя мама.
— Хорошая попытка. Моя мать умерла, когда мне было четыре года.
— Я сама в шоке! Но тем не менее, я твоя мать.
А потом... потянулась череда... беспокойных дней. Моя неприязнь к потусторонним созданиям... не уменьшилась. Однако... неприятные встречи... чередовались с приятными.
... все блестящие личности должны встречаться на своих орбитах, как некоторые из самых приятных планет.
— Что ж, здравствуй, Азраэль.
— Ты слишком крут, чтобы звать меня Рэй-Рэй?
— Уменьшительными именами называют сестер, которые не бросают тебя на тысячелетия.
— Я тебя не бросала, я была занята.
— Вот как?
— А ты попробуй быть ангелом смерти. Много людей умирает, Лу.
— И не говори.
— Я понимаю, ты зол, надо было связаться с тобой, когда Папа скинул тебя в ад. И я собиралась, но день растянулся до недели, неделя, ну... до тысячи лет... А потом это уже казалось странным.
В лесу Дремучих Заблуждений, в глухой берлоге спит крепким сном лохматый медведь Внутреннего Беспокойства. Но когда приходит весна, он пробуждается и, шатаясь, бредет сквозь бурелом Сомнений, стараясь выбраться на опушку Относительного Понимания.