Радости нет без печали.
Между цветами — змея.
Радости нет без печали.
Между цветами — змея.
Когда человек, сражённый горем, начинает говорить о своей беде, описывать её обычными словами, значит, он уже смирился. На смену отчаянию, почти физическому ощущению своей муки постепенно приходит душевная боль, жестокое раздумье.
Если случилось горе, то нужно докапываться до его смысла в твоей жизни, и тогда горе сделает тебя сильнее, а не прибавит своим бременем.
Вы немножко расстроены, и это вполне естественно, но раз нельзя помочь беде, надо выбросить из головы все мысли о ней: ухватите их за уши, за ноги, за что угодно, и выволоките из головы, — это самое правильное, что человек может сделать. Раздумывать над своими горестями — штука по меньшей мере опасная, даже смертельная. Надо чем-нибудь отвлечься — это необходимо.
Не беда, если ты чего-то не имеешь. Беда, если ты, имея всё, не испытываешь счастья.
Где взлет — там паденье, где высь — там и спад,
Где радость — там горе, где сладость — там яд!
Память нормального человека в известной мере автоматически очищается от чрезмерно горестных воспоминаний.
— Ты, Лангара, с детства поклоняешься духам, ублажаешь, молишься на них, так почему же они не оградили тебя от многих несчастий, что пережила ты за свою жизнь?
— Человеку положено много горя и мало радости, — возражает она.
Человек в состоянии мужественно и бесстрастно переносить серьёзные лишения и невзгоды, а что-то радостное, совсем незначительное, нередко трогает его настолько, что хочется плакать.