Лицемерие — это гнойник, а гнойник вскрывать всегда неприятно.
— Я говорю им, что особенных не бывает, и они считают меня особенным за мои слова.
— Возможно, они правы.
— Было бы удобно верить в это, не так ли?
Лицемерие — это гнойник, а гнойник вскрывать всегда неприятно.
— Я говорю им, что особенных не бывает, и они считают меня особенным за мои слова.
— Возможно, они правы.
— Было бы удобно верить в это, не так ли?
— Мой отец был сапожником. Он умер, когда я был молод и мне досталась его лавка. Он был простым человеком и шил простую обувь. Но я понял, что чем больше работы я вкладываю в обувь, тем больше на нее спрос. Тонкая кожа, украшения, мелкие детали... и время. Время прежде всего. Десятки часов на каждую пару.
— Качество требует времени.
— Да, думаю вы носили на себе целые годы чьих-то жизней.
— Годами я притворялась, что люблю бедных, обделенных. Я жалела их, но никогда не любила. Они были мне отвратительны.
— Их сложно любить. Бедные отвратительны потому, что они — это мы избавленные от самообмана. Они показывают, какими мы были бы без роскошных одежд, как пахли бы без духов.
В доме Сугико считалось само собой разумеющимся, что я буду вести себя как самый нормальный мальчишка. И я начинал играть роль «нормального мальчишки», к которой мое сердце вовсе не лежало. Примерно тогда я понял одну вещь: когда я являю окружающим свою подлинную суть, они почитают это лицедейством, когда же я разыгрываю перед ними спектакль, люди считают, что я веду себя естественно.
— Наши отцы доверяли друг другу, а мы что?
— Я видел твоего отца в Винтерфелле.
— А я вашего в моей лавке.
— Ты стройнее.
— А вы ниже.
— Я вырос, слушая истории про них.
— Я знал лишь что они сражались и побеждали.
Все мы люди. Мы делаем что должно, когда нам этого ничего не стоит, когда честь дается легко. Но рано или поздно в жизни каждого человека наступает день, когда он должен сделать выбор.
Люди показывают свои настоящие лица... Если оказаться в нужное время в нужном месте. И парадокс в том, что живые лица намного привлекательнее тех масок, что эти люди носят... Мы лжём себе, чтоб верили другие?
Даг Свенссон был столь беспощаден в разоблачении людей, пользующихся услугами проституток, и так убедительно излагал материал, что сомнений не оставалось: в обществе что-то не так.