Святитель Феофан

Большая нам беда от чувства праведности. Зарубите себе на памяти, что, коль скоро придет сие чувство, хоть в слабой мере, значит, дело ваше пошло криво.

Нерадение о детях есть величайший из всех грехов, в нем крайняя степень нечестия.

Угрюмая, отталкивающая жизнь не есть Божия жизнь. Когда Спаситель сказал постящимся, чтобы умывались, голову помазывали и причёсывали, то разумел именно, чтобы не угрюмничали.

Бог не слышит? Бог всё слышит и видит. Только желание твое исполнить не находит полезным для тебя.

Наконец, выходя вовне, не должно выносить сора. Внешние пусть и знают только внешнее. Что бывает внутри, то должно быть священною для всего дома тайною. Надо и словом и делом защищать честь своего дома: сам не срами его делом худым, не говори худого, защити, когда слышишь что. Богом же благословенная честь дома — это благонравная, чистая и благочестная жизнь всех членов его всем ведомая и всех с уважением и доверием обращающая к ним.

Хорошо ты делаешь, что всё дома. Худо, когда кто в семье своей не находит себе счастья. Если находишь, благодари Господа. Но постарайся, чтоб всегда так было. Искусство одно: всякий день начинать так, как бы он был первый после свадьбы.

Делайте свое, а как другие на вас смотрят, не считайте того важным. Ибо верен суд только Божий. Люди же и себя плохо знают, тем более других.

Жалеете об уединении деревенском. Надо бы жалеть, если бы переезжали в маленький городок; а в Москве удобнее сохранить уединение даже более, чем в деревне. Там всяк занят собою и до других дела нет. Улицы полны народа; но вы можете шествовать по ним, как по пустыне.

Благодетель привлекает, воля Его становится законом для облагодетельствованного.

В каждом человеке есть дух — высшая сторона человеческой жизни, сила, влекущая его от видимого к невидимому, от временного к вечному, от твари к Творцу, характеризующая человека и отличающая его от всех других живых тварей наземных. Можно сию силу ослаблять в разных степенях, можно криво истолковывать её требования, но совсем её заглушить или истребить нельзя. Она неотъемлемая принадлежность нашего человеческого естества.