Твоя заботливость, просто, убивает, Дэвид!
— Дэвид, мы, правда, созданы друг для друга?
— Донна, конечно, да…
— Тогда, мой ответ «Да»… Пожалуйста, переезжай ко мне. Я сделала тебе дубликат ключей…
— Отлично…больше не придётся лазить в окно.
Твоя заботливость, просто, убивает, Дэвид!
— Дэвид, мы, правда, созданы друг для друга?
— Донна, конечно, да…
— Тогда, мой ответ «Да»… Пожалуйста, переезжай ко мне. Я сделала тебе дубликат ключей…
— Отлично…больше не придётся лазить в окно.
Джеки верила, что сможет волшебным образом силой своей любви переделать Марка. Для многих женщин это ощущение служит сильным афродизиаком. Оно дает им возможность видеть в себе богиню, матерь-землю, целительницу. Ее любовь излечит его, какими бы ни были его проблемы: финансы, наркотики, алкоголизм, неудачные отношения с женщинами. Когда женщина отдает, помогает, обеспечивает, у нее формируется иллюзия своей собственной силы и могущества. Для нее в этом состоит героизм: она превращается в благородную спасительницу, потому что с ее помощью он станет другим человеком.
— Привет, Котик.
— Келли, если ты будешь называть меня «Котик» — я тебя убью.
— Я буду держать рот на замке.
— Что это? Тайник?
— Это придумала хозяйка, сэр. Она просила не говорить вам. Это на случай тяжелых времен.
— О чем еще ты мне не сказала?
— Вам нужен полный список того, что она делает, чтобы вы были в тепле, сытости и безопасности?
Намерения у мистера По были хорошие, но и у банки с горчицей тоже, вероятно, намерения хорошие, и возможно, она лучше справилась бы с задачей защитить детей от опасности.
— Я сделал Донне предложение.
— Поздравляю!
— Рано поздравлять... Она сказала, что подумает.
— Все женщины такие. Даже в самые счастливые моменты треплют нам душу.
— Я здорово расстроился...
— Я заглажу вину. Как насчёт ужина и кино?
— И кто выберет фильм?
— Я выберу ресторан.
— Без галстука.
— Без субтитров.
— Ты привереда, знаешь ли?
— Знаю.
Отец Марка, инженер, часто уезжал в командировки, поэтому мать с сына пылинки сдувала:
«В детстве я не мог вздохнуть без того, чтобы она мне не сказала, что сделай я так, как советует она, у меня вышло бы лучше. Она заставляла меня стесняться. У меня до сих пор в ушах стоит ее голос: «Марочка, ты забыл свитерок! Маркуша, ты еще не поиграл на скрипочке!» Куда бы я ни шел, я слышал это бесконечное «Маркуша».
После нескольких встреч с Марком мне стало ясно, что его мать была не заботливой хлопотуньей и не безвредной занудой. Она влезла сыну во все печенки, пытаясь жить его жизнью вместо него.
Речь не шла о том, что «мама лучше знает», а скорее, что «мама знает ВСЁ»!»