— Срочно
Прошу, не глядите! — Взгляд. —
(Вот-вот уже хлынут градом!
Ну как их загнать назад
В глаза?!) — Говорю, не надо
Глядеть!!!
Внятно и громко,
Взгляд в вышину:
— Милый, уйдемте,
Плакать начну!
Последний гвоздь
Вбит. Винт, ибо гроб свинцовый.
— Последнейшая из просьб.
— Прошу. — Никогда ни слова
О нас… Никому из… ну…
Последующих. (С носилок
Так раненые — в весну!)
— О том же и вас просила б.
Пусть летят и кружат
Пожелтевшие листья берёзы...
И одна я грущу,
Приходи и меня пожалей!
Ты ушёл от меня,
И текут мои горькие слёзы...
Я живу в темноте,
Без живительных солнца лучей!
Старый сад потемнел
Под холодною этой луною.
Горьких слёз осушить
Ты уже не придёшь никогда...
Сколько грёз и надежд
Ты разрушил холодной рукою,
Ты ушёл от меня,
Ты ушёл от меня навсегда.
И хотя морально он готовился к этому длительное время, надежда не покидала его до самого последнего момента. Даже когда она завершила свой монолог, когда отстранилась, отведя глаза и попрощалась, сдерживая слезы, он не осознавал, что это все отныне завершится. И теперь, спустя несколько дней без её общества: полюбившегося запаха, нежных рук, любимых зеленоватого цвета глаз, искренней улыбки, звонкого смеха, который она никогда не сдерживала, ее теплых губ, прикосновение к которым доставляла ему истинное счастье; лишь в тот момент, когда остался один на один с этими воспоминаниями и горечью во рту, вызванной крепким кофе, а может той болью, что она ему оставила, он, выпустив из носа сигаретный дым, почти физически ощутил боль от осознания. Осознания того, что ее больше нет рядом, что отныне он лицом к лицу с самим собой, тем собой, которого он так ненавидел, а она любила.
Воспоминанье слишком давит плечи,
Настанет миг, — я слез не утаю...
Ни здесь, ни там, — нигде не надо встречи,
И не для встреч проснемся мы в раю!
Когда мой прекрасный принц поменял меня на какую-то девушку в толстых некрасивых очках, я целые дни, вся в слезах, кружила по городу не останавливаясь. Остановиться значило немедленно заплакать. И только когда я быстро шла, почти бежала, на пределе дыхания, тогда только и не плакала. Я носилась «с ветерком», и прохожие не успевали разглядеть моего перекошенного лица, лишь сквозняком их обдувало. Но стыда не было. Было много печали, которая медленно уходила со слезами (ночью), с усталостью и молчанием (днем). Со словами все просто – говорить не о нем я не могла, а говорить о нём и не плакать я не могла тоже.
He walks away,
The sun goes down,
He takes the day but I'm
grown,
And in your way, in this
blue shade,
My tears dry on their own..
Так ножи вострят о камень,
Так опилки метлами
Смахивают. Под руками —
Меховое, мокрое.
Где ж вы, двойни:
Сушь мужская, мощь?
Под ладонью —
Слезы, а не дождь!
О каких еще соблазнах —
Речь? Водой — имущество!
После глаз твоих алмазных,
Под ладонью льющихся, —
Нет пропажи
Мне. Конец концу!
Глажу — глажу —
Глажу по лицу.
Такова у нас, Маринок,
Спесь, — у нас, полячек-то.
После глаз твоих орлиных,
Под ладонью плачущих…
Плачешь? Друг мой!
Всё мое! Прости!
О, как крупно,
Солоно в горсти!
Жестока слеза мужская:
Обухóм по темени!
Плачь, с другими наверстаешь
Стыд, со мной потерянный.
Она с уходом медлила, в глазах -
Озёрах пепельных, где боль души видна,
Стояли слёзы — жаждала она
Увидеть и в моих печаль и страх.
Когда ж затрепетала, как в силках,
Моя мольба, ещё стыдом полна,
То поцелуем сладостней вина
Она сдержала речи на устах.
Она ушла, а поцелуй живой
Ещё горел, и нежных слов привет
Звучал, как музыка, я помню их дуэт -
Слова и поцелуй… А предо мной
Тоска вздымалась каменной стеной
И вечности прибой ревел вослед.
Пусть летят и кружат
Пожелтевшие листья берёзы...
И одна я грущу,
Приходи и меня пожалей!
Ты ушёл от меня,
И текут мои горькие слёзы...
Я живу в темноте,
Без живительных солнца лучей!
Старый сад потемнел
Под холодною этой луною.
Горьких слёз осушить
Ты уже не придёшь никогда...
Сколько грёз и надежд
Ты разрушил холодной рукою,
Ты ушёл от меня,
Ты ушёл от меня навсегда.
Cлайд с цитатой