Лишь русский столько истязаний
С терпеньем может выносить,
Лишь он среди таких страданий
Спокойно может еще жить.
Лишь русский столько истязаний
С терпеньем может выносить,
Лишь он среди таких страданий
Спокойно может еще жить.
Одно лишь крепкое сложенье
Да мысль, что так велит судьба,
С привычкой давнею к терпенью
Спасают русского раба.
Не может барину свободно
Всей правды высказать мужик;
Не может мыслить благородно,
Боясь бессовестных владык.
Вставай же Русь на подвиг славы, -
Борьба велика и свята!..
Возьми свое святое право
У подлых рыцарей кнута...
Но ни любви, ни состраданья
Нет в наших барах-палачах,
Как нет природного сознанья
О человеческих правах.
Пора открыть глаза уснувшему народу,
Пора лучу ума блеснуть в глухую ночь,
Событий счастливых естественному ходу
Пора энергией и силою помочь.
На муки рабства и презренья
Весь род славянский осужден,
Лежит печать порабощенья
На всей судьбе его племен.
И что за рабство! Цепь муений,
Лишений, горя и забот,
Не много светлых исключений
Представит горький наш народ.
Всё в угнетеньи, все страдает,
Но все трепещет и молчит,
Лишь втайне слезы проливает
Да тихо жаллобы твердит.
Народ, зависящий от воли одного человека, не может сохраниться, да и не заслуживает этого.
Я пришел к тебе, древнее вече,
Темный люд разбудил медным гудом,
Бросил зов, как собакам печень,
Во имя красного чуда.
Назови же меня посадником,
Дай право казнить и миловать.
Иль других не владею ладней
Словом, мечом и вилами?
Застонет народ чистый
От суда моего правого —
С вами вместе пойдем на приступ
Московии златоглавой.
Затопим боярьей кровью
Погреба с добром и подвалы,
Ушкуйничать поплывем на низовья
И Волги и к гребням Урала.
Я и сам из темного люда,
Аль не сажень косая — плечи?
Я зову колокольным гудом
За собой тебя, древнее вече.
Говорят, что в каком-то народе не видно прослойки интеллигенции?
Но это же естественно – она никогда не бывает сверху!