Не думаю, что «The Prodigy» способны выпустить песню, которой мы сами недовольны. Хотя, постойте, был один очевидный промах — Baby’s Got a Temper.
Я дошел до точки, на которой нужно было остановиться. Я не хотел превращаться в Джека-потрошителя. И превратился в эдакого ванильного парня. Мой трезвый мозг решил, что пора привести себя в форму и сосредоточиться на работе. Но время от времени мне нравится отлетать. Я позволяю себе джойнт или пару пинт пива, чтобы не терять связь с психоделией.
Не слышал ни одного музыканта, звучащего как мы. Да, они стараются, но важна акустика, звуковой каркас песни. Наша музыка бьет в самое сердце, поражает, потому что она выверена с ювелирной точностью. Никто не может это повторить. Нет у них такой суперсилы.
Целуемые хрупкою рукой,
Мерцают переливы клавесина,
Расцвечивая сумрак городской.
И слабый отзвук, милый и старинный.
Так оробело бродит по гостиной,
Где все сквозит разлукой и тоской.
Что такое хороший рок? Это несравненная мелодия, наложенная на несравненные рифы. Вот и весь секрет.
Поклонник: герр Моцарт, я подумываю начать писать симфонии. Не могли бы вы подсказать, как мне начать?
Моцарт: Симфония — это очень сложная музыкальная форма. Начинайте с каких-нибудь простых частушек, и постепенно усложняя, двигайтесь к симфонии.
Поклонник: Но герр Моцарт, вы начали писать симфонии с 8 лет.
Моцарт: Всё верно. Потому что никогда ни у кого не спрашивал.
Всё дело за вами: какие песни вы будете петь, такой и будет наша страна... Рок — это не тогда, когда всё хорошо, а тогда, когда что-то плохо! Об этом надо петь и говорить!
Cлайд с цитатой