Когда я вхожу в раж, что-то внутри ломается. Мне тут же хочется прошибить головой стену… Или вытворить еще что-то подобное. Если бы я мог вскрыть себе грудную клетку на сцене — я бы это сделал.
Кит Флинт
Ребенком мне приходилось сражаться за право быть таким, каков я есть. И вдруг борьба прекратилась — я просто стал собой.
Не думаю, что «The Prodigy» способны выпустить песню, которой мы сами недовольны. Хотя, постойте, был один очевидный промах — Baby’s Got a Temper.
В музыкальной группе нет места демократии. «О, Грэм, мне чертовски нравятся твои басы, давай оставим их вместо фортепиано…» Эта хрень не работает. «The Prodigy» — это агрессия во плоти. И есть всего один вариант, как эта агрессия должна звучать.
Я дошел до точки, на которой нужно было остановиться. Я не хотел превращаться в Джека-потрошителя. И превратился в эдакого ванильного парня. Мой трезвый мозг решил, что пора привести себя в форму и сосредоточиться на работе. Но время от времени мне нравится отлетать. Я позволяю себе джойнт или пару пинт пива, чтобы не терять связь с психоделией.
Не слышал ни одного музыканта, звучащего как мы. Да, они стараются, но важна акустика, звуковой каркас песни. Наша музыка бьет в самое сердце, поражает, потому что она выверена с ювелирной точностью. Никто не может это повторить. Нет у них такой суперсилы.
Если позволишь всем подряд учить тебя, что и как надо делать, то рано или поздно почувствуешь себя куском мяса.
У меня нет сбережений. Я обналичил все деньги. Когда мне все это надоест, я убью себя, эта идея всегда сидела во мне. Клянусь богом, это не суицид — это нечто прекрасное. Если я доживу до того, что начну ходить под себя, то тут же брошусь под автобус.
Я встречался с немного надменной, но классной девушкой. Как-то раз ее мама открыла The Guardian — а там я с зелеными волосами и заголовок: «Что вы скажете, если ваша дочь приведет это существо домой?» Знали бы вы, как меня возненавидели ее родители!
Я — помесь придворного шута и больного, сбежавшего из психушки. Порой я говорю о себе как о прихожей в доме: вроде бы вы внутри, но есть еще одна дверь, за которой скрываюсь настоящий я. Терпеливо выжидаю, как хищник, но однажды нападу на вас. Нападу и сровняю с землей.