Я бы хотел, чтобы слушатели понимали те истории, которые рассказывают музыкальные композиции.
Каждая композиция обособлена и выдержанна в своём, самостоятельном стиле.
Я бы хотел, чтобы слушатели понимали те истории, которые рассказывают музыкальные композиции.
Важно чтобы музыка наиболее полно выражала состояние, мысль которую желает передать автор.
Ига поразила сама уже мысль, что кто-то может не интересоваться музыкой. Это было вроде как не интересоваться счастьем.
— Был в вашей жизни момент, когда вы осознали — вот да, сейчас я настоящий мужик?
— Знаете, мне абсолютно наплевать, мужик я, баба или растение. Абсолютно. Знаете почему? Потому что мне не нужно себе ничего доказывать. Я очень люблю музыку. Я много всего люблю, но музыку в частности. И когда я связан как-то с музыкой — слушаю ее или играю, меня нет — я в ней растворяюсь. И там нет ни мужского, ни женского, никакого начала. Я отсутствую. А когда отсутствуешь, доказывать-то нечего. Я, может, скажу ужасную вещь, но мужчинам, которые гордятся только тем, что они мужчины, просто больше нечем гордиться.
Создавать музыку — это как отправиться на званый обед: ты должен действовать постепенно, а не набрасываться на все подряд.
Я нашёл множество подтверждений тому, что рэп у нас в крови, а моё последнее открытие не оставляет никаких сомнений. 1870 год. Некогда богемное и аристократическое занятие превратилось в народное творчество — частушки. «Сидит Ванька у ворот, широко раскинув рот, а народ не разберёт — где ворота, а где рот». Панчи в этих стишках такой плотности, что даже Гнойный позавидует. Для меня вывод более чем очевиден — рэп это исконно русский продукт. Но если рэп заложен в нас на уровне генов, то они явно имеют свойство активизироваться, как это было в случае с Децлом, и засыпать, как это было с Литраком.