Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.
Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжёлые,
В эти чёрные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.
Что прибавится — не убавится,
Что не сбудется — позабудется...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?
Сначала мужчина ищет женщину, чтобы с ней спать; потом ищет женщину, чтобы с ней жить, а потом ищет женщину, чтобы с ней умереть.
Всё время, пока они говорили о новой морали,
Её глаза изучали меня.
И когда я поднялся, чтоб уйти,
Её пальцы сделались как шёлк
Японской бумажной салфетки.
Ну, а что же с тобой приключилось,
Что с душой приключилось твоей?
Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,
Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?
Я люблю эти минуты после близости, когда не надо уже лгать и притворяться – а можно просто лежать на спине, с улыбкой глядеть в потолок и не думать ни о чем. В такие мгновения Природа как бы размыкает ненадолго стальные клещи, которыми стиснут мужской разум, и понимает он всегда одно и то же – что счастье, говоря по-картежному, не в выигрыше, а в том, чтобы позволено было отойти от стола. Но природа хитра – эта тихая радость дозволяется мужчине лишь ненадолго и только для того, чтобы запомниться как счастье, даруемое выигрышем. Обман, кругом обман. К тому же женщина всегда портит эти удивительные минуты нудным и корыстным трепом, чувствуя, что сейчас легче всего ввинтиться в оставшийся без защиты мужской рассудок и лучшего времени для вирусного программирования не найти.
Когда женское и мужское сердце бьются близко одно около другого, от сердца к сердцу перебегают незримо духи огня, которым нравится сплетать и разрывать и снова сплетать шаткую, но прочную, пламенную пряжу. А если два беседующие ума находят, что им очень хорошо друг с другом и что они ведут, хоть и спорящий, но внутренне согласный разговор, в то время когда незаметные перебегают огоньки из сердца в сердце, самый отвлеченный разговор может привести к самым неожиданным событиям, приход которых может быть мгновенным.
Светлячок полюбивший
разгорается, трепеща.
Женщина без мужчины -
как погаснувшая свеча.
Без сияния женщины
и мужчине темно…
Светлячку лишь в любви
разгораться дано.
Ткань платья под его ладонями послушно соскользнула, открывая тёплые гладкие плечи. Их кожа всё ещё хранила аромат пряных духов. А ладони, касающиеся его лица, пахли свежей травой. Время вновь замедлило ход, и мир перестал существовать. И снова, обнимая Флору, Кристоф почувствовал, что его судьба перестала принадлежать Смерти, которой была подчинена всегда. Яркая, нетерпеливая, страстная жизнь струилась из широко распахнутых глаз женщины, которую он до боли сжимал в объятьях. Казалось, она не видит его, не видит ничего вокруг, оглушённая и ослеплённая собственными чувствами. И вряд ли понимает, что шепчет ему...
Послушай эту сказку, Любовь моя:
Когда мужчину бросят
Его друзья,
Окажутся их клятвы
Легки, как пух,
И крадучись уходит
Последний друг,
Пусть женщина в пустыню
К нему придёт,
Придёт — и боль остынет,
И он поймёт,
Что в мире всё богатство -
Он и Она,
И — жить. И — губ касаться.
И — тишина.
Голос у него стал густым и душистым, как гвоздика, и переливчато-соловьиным, он уносил нас на рынок пряностей посреди острова Целебес, мы дрейфовали с ним на плоту по Коралловому морю. Мы были как две кобры, тянущиеся за тростниковой флейтой.
Cлайд с цитатой