Тяжело бремя власти. Потому за него и хватаются обеими руками.
Власть подобна женщине: требует постоянного преклонения.
Тяжело бремя власти. Потому за него и хватаются обеими руками.
Художник воплощает свои идеи в образах, жаждет обратиться к публике и грезит о том что его творение обретет бессмертие.
Но паразиты говорят ему — Нет! Твое искусство должно служить на благо общества! Твои идеи опасны для народа.
— Я привык, что надо мной никого нет, а будете вы. При всём моём к вам уважении, даже почтении — не хочу.
— Ты меня пугаешь. Детские рассуждения, извини. Что значит, надо мной никого? Ты это серьёзно? Всегда кто-то есть...
— Ну если вы о Боге...
— Не будем о Боге... Государство, мало ли кто...
Куруфин был старше, и по праву своего старшинства, по праву старшинства своего отца — должен был занимать более высокое положение. Необходимость подчиняться Ородрету раздражала его, и он этого не скрывал. Оказывая знаки учтивости, он словно бы делал одолжение: ладно, братец, поиграем в игру «Ты король», но ведь оба мы знаем, что к чему на самом-то деле...
Тут воюют не хорошие с плохими, тут бьются за власть, а такие войны, однажды начавшись, долго не кончаются.
Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Казнит и сажает в тюрьмы неуверенный в себе. Он уничтожает свидетелей и судей. Но для того чтобы обрести величие, недостаточно истребить свидетелей собственной низости.