От тебя пахло итальянским мясом и солнцем Тосканы. Лучшая догадка — ты провел ночь со своим итальянским мясником.
— Чего ты боишься больше всего?
— Горячей йоги. А ты?
— Увидеть тебя за йогой.
От тебя пахло итальянским мясом и солнцем Тосканы. Лучшая догадка — ты провел ночь со своим итальянским мясником.
... известно, что никто не выделяет такую массу естественных зловоний, как благополучный человек. Что ему! щи ему дают такие, что не продуешь; каши горшок принесут — и там в середке просверлена дыра, налитая маслом; стало быть, и тут не продуешь. И так, до трех раз в день, не говоря об чаях и сбитнях, от которых сытости нет, но пот все-таки прошибает. Брюхо у него как барабан, глаза круглые, изумленные — надо же лишнюю тяжесть куда-нибудь сбыть. Вот он около лавки и исправляется. А в лавке и товар подходящий: мясо, живность, рыба. Придет покупатель: что у вас в лавке словно экстренно пахнет? — а ему в ответ: такой уж товар-с; без того нельзя-с. Я знаю Москву чуть не с пеленок; всегда там воняло.
— При всем уважении, молодой человек, но это полный бред.
— При всем уважении, взрослый человек, но вы получили аванс и по контракту должны отработать два дня.
— Я не ем то, что ты усиленно сейчас жуёшь. Это ведь живые существа. У них даже имена есть.
— У неё есть имя — ветчина. Это её имя.
— Приз?
— Миллионы долларов. За каждым игроком есть агенты, менеджеры, обслуга.
— То есть, за каждым пареньком стоит толпа взрослых с вытянутой рукой?
— Роль играют не только миллионы, но и любовь к игре.
— Много любви — много миллионов. Кто же выиграет?
— Ну планировал я немного скомпрометировать присяжных, ты же тем же занимаешься.
— Мы следили за тобой. Прекрати эти игры, иначе я сделаю так, что у тебя отберут лицензию.
— Да ладно, Эверетт, у тебя на меня ничего нет. [Энджи включает запись только что произнесенного признания]
— Глупая ошибка, Глински. Не раскрывай рот, пока не узнаешь, кто тебя услышит.
— Слушай, Шейди, я же умею тебя смешить. Помнишь, твой двадцать первый день рождения, стриптизерша — я тебя удивил.
— Мне было семнадцать и у стриптизерши был кадык — считай удивил.