— Замолчи! Я убью тебя любой ценой!
— Я тоже не намерен шутить... И не собираюсь расслабляться из-за того, что ты — женщина!
— Замолчи! Я убью тебя любой ценой!
— Я тоже не намерен шутить... И не собираюсь расслабляться из-за того, что ты — женщина!
«Что ж, очень трезвая мысль, иногда от женщины, тем более жены можно услышать что-то дельное в промежутках между упреками, что не помогаю и приношу маленькую зарплату» — промурлыкал себе под нос, чтоб жена не услышала. Настроение было просто великолепным.
Светлые боги разделили людей пополам не для того, чтобы обе половинки во всем одинаковыми были. Есть многое в нас, чего они никогда не поймут, и есть нечто в них, для нас непостижимое. Казалось бы, ну что там может быть такого? Злые, грубые, чувствами обделены, самовлюбленные — только себя видят и слышат, простые, как чурки деревянные, а поди ж ты, не понять! Иной разумом тяжел, как наковальня, мыслями и делами прямой, как бревно, а вдруг так просветлеет, таким понимающим и чувствующим сделается — чуть не в Ирий тебя вознесет… а потом опять — козёл козлом.
Да нет, мы всегда были такими разными... Я — восторженная идиотка, он всегда был серьёзен. Вот совсем недавно, прочла какие-то стихи вслух, он посмотрел на меня, как на жабу, и сквозь зубы говорит: «Дело надо делать — в раковине полным-полно грязной посуды». И правильно, женщина не имеет права читать стихи вслух, когда в раковине полно грязной посуды.
— Сегодня ночью в моём купе был мужчина. Вот что я хотела сказать. Было темно и я его не видела. Кроме того, я зажмурила глаза от страха.
— Тогда откуда вы знаете, что это был мужчина?
— Я дважды была замужем и умею отличить, кто со мной рядом — мужчина или женщина!
— Даже с закрытыми глазами?
— С закрытыми — тем более!
Чтобы выйти замуж, она уже дважды снижала требования.
Ещё снизить не позволяет самолюбие.
Право выбора есть.
Выбора нет.
Для того, чтобы жить с женщиной старше себя, мужчина должен быть большим эстетом. Это случается, но очень редко.
«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.