— Ребята, у вас одинаковые шорты.
— Они универсальные.
— Нелепые.
— Если вдруг рядом начнётся игра по футболу, то не надо переодеваться.
— Да у тебя одышка даже от просмотра.
— Ребята, у вас одинаковые шорты.
— Они универсальные.
— Нелепые.
— Если вдруг рядом начнётся игра по футболу, то не надо переодеваться.
— Да у тебя одышка даже от просмотра.
Я обожаю наблюдать вот эти пары — мама и её подросток. Это всегда карнавал неловкости и подавленная подростковая агрессия. Мы же именно поэтому никогда не любили с родителями ходить за покупками, потому что, вспомните: мы шли на рынок с желанием купить себе крутую косуху с балахоном, а тебе покупали качественный белорусский пуховик, который, самое главное, попу прикрывает и твои перспективы с девушками на ближайшие десять лет, потому что брали на вырост, а ты так и не вырос.
Если «Барселона» играет лучше противника, она выигрывает. Если же лучше играет противник, то судья делает так, чтобы все равно выиграла «Барселона».
[Адвокат звонит Хиддингу]
— Гус, привет! Это Дик. Как ты?
— Привет, Дик! Ставлю 100 евро, что лучше, чем ты.
— Ты чего там, турецкие кальяны куришь?
— Нет, русские. Мне подарил свой Березуцкий на прощание.
— Гус, что ты делал с этими русскими, чтобы они лучше играли?
— Там в углу стоит палка с гвоздями. Возьми ее.
— Зачем?
— Увидишь Игнашевича, поймешь. Подожди, Дик, мне звонят.
[Хиддинг прерывается на другой звонок]
— Алло? Алло? Я слушаю. Говорите, мое время стоит дорого. С вас уже пять евро.
[В трубке молчат, слышны всхлипывания]
— Гус?
— Извини, Дик. Кто-то звонил дышал в трубку.
— Так, это Аршавин, как выпьет, всех бывших обзванивает, у меня такое было, когда он из Зенита ушел. Так ты расскажешь мне главную тайну?
— Значит, записывай рецепт побед.
[Авдокат находит укол с жидкостью и одна капля капает на стул. Стул начинает играть с мячом]
Я уже нашел твое зелье. Спасибо тебе, Гус.
— Вынужден тебя разочаровать: оно действует даже на растения, птиц и мебель, но только не на русских! Давай, Дик, удачи! Только вот что…
— Что, Гус?
— Передай Жиркову, чтобы с мокрой головой на улицу не выходил…
А он мне всё по яйцам целится,
Этот Бобби, сука рыжая,
А он у них за то и ценится -
Мистер-шмистер, ставка высшая!
А я ему по-русски, рыжему:
«Как ни целься — выше, ниже ли,
Ты ударишь — я, бля, выживу,
Я ударю — ты, бля, выживи!
Ты, бля, думаешь, напал на дикаря?
А я сделаю культурно, втихаря,
Я, бля, врежу, как в парадном кирпичом -
Этот, с дудкой не заметит нипочём!
Да, игрушку мы просерили,
Протютюкали, прозяпали,
Хорошо б она на Севере,
А ведь это ж, бля, на Западе.
И пойдет теперь мурыжево -
Федерация, хренация:
Как, мол, ты не сделал рыжего?
Где ж твоя квалификация?!
Вас, засранцев, опекаешь и растишь,
А вы, суки, нам мараете престиж!
— Что это ты задумала? Где твой блейзер?
— Я решила в этом году добавить в форму свою изюминку.
— Я из тебя сейчас изюм сделаю. Надень блейзер.
— Мне кажется, я начинаю разбираться в этом.
— Серьёзно? Все, что я понял за эти два часа, это то, что американские мужики обожают пиво, бегают по маленькому чаще обычного и у них проблемы с эрекцией.
— Смотри игру, а не рекламу, Радж!
Мне 30 и все мои шутки про 30-летних. Оказывается, у меня ничего нет для двадцатилетних. Мы на разных языках говорим. Вы достали, двадцатилетние, придумывать новые слова! Недавно захожу в магазин и там происходит следующее:
— Почём свитер?
— Это свитшот!
— Будь здоров! Почём свитер?
— Это свитшот!
— Это свитер, под него футболку надеваешь и не видно! Кстати, почём футболка?
— Это лонгслив!
Для меня лонгслив — это когда ты сходил в туалет, нажал кнопку, спустил, потом подождал, пока бачок заполнился и опять спустил. Вот это лонгслив!