Прощальные лучи кладёт закат
На розовеющие черепицы;
Ещё блестит сквозь сумерки река,
А в переулках полутьма клубится.
Лазурь небес лиловый шёлк сменил,
И угасают блики в стёклах алых,
На балюстрады Нотр-Дам взгляни,
На каменное кружево порталов:
Там пробудились мудрые химеры!
В оскале хитром обнажив клыки,
Они глядят на город в дымке серой,
От любопытства свесив языки...
И впрямь, занятно поколенье наше:
Король — смешон, шут королевский — страшен...
— Адвокаты! Адвокаты! Если мне захочется услышать крики, вопли, ругань и брань, я съезжу на вечер к родным в Скарсдейл, ясно?
— Да, Ваша честь! [хором]
Не, серьёзно, из какого засекреченного пальца вы высосали эту галиматью? Пробирка с хакером выглядела бы куда убедительнее...
— Я хочу искупаться. Можно?
— Давай.
— Отвернитесь, пожалуйста!
— Ну ладно, я не брезгливый.
— Вас на эротику потянуло?
— Да видел я тебя — нет там никакой эротики... Давай ныряй, скромница.
На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел:
«Когда мне наконец предоставят отдельное жильё?»
Удивленный директор вызвал рабочего: «Что это за фокус с наждаком?»
Рабочий ответил: «Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так ещё подумаешь малость…»
И рабочему, представьте себе, дали комнату. А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции…
Палач не знает роздыха!..
Но всё же, чёрт возьми,
Работа-то на воздухе,
Работа-то с людьми.
— Я только предположил, — тут же пожаловался я Клесту.
— Ну тебя с твоими предположениями… — огорчился Клест и умчался прочь, как упитанный поросенок, завидевший мясницкий нож в руках вечно мрачного, но сейчас почему-то радостно улыбающегося хозяина.
Cлайд с цитатой