Этот мир, издревле благодатный,
Правосудными царями создан.
Вслед за тем он стал добычей ратной
И, как сено лошадям, был роздан.
Отчего цари полны гордыни.
Отчего их распирает чванство?
Этот мир, издревле благодатный,
Правосудными царями создан.
Вслед за тем он стал добычей ратной
И, как сено лошадям, был роздан.
Отчего цари полны гордыни.
Отчего их распирает чванство?
– Уинстон, как человек утверждает свою власть над другими?
Уинстон подумал.
– Заставляя его страдать, – сказал он.
– Совершенно верно. Заставляя его страдать. Послушания недостаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уверены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную? Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать. В том, чтобы разорвать сознание людей на куски и составить снова в таком виде, в каком вам угодно.
Я не провожу в блоге опросов, пойдете ли вы завтра брать Кремль. Но я вижу, что отношение людей к власти, демократии, знаковым событиям вроде дела Ходорковского меняется. Не нужно относиться к этому пренебрежительно.
Высокородность влечёт за собой не только высокое положение в обществе, но и полнейшее одиночество...
Представительное правление — инструмент, на котором могут играть лишь превосходные музыканты, настолько он труден и капризен.
Чтобы определить тяжесть болезни, нужна мудрость, способная отделить высокие помыслы от злоупотреблений властью, оказавшейся в недостойных руках, самоуверенность и дерзость от приверженности благородному риску. Но в любом случае революция — самый последний ресурс разума и добра.