– А ты замечал, что все изобретения сводятся к одной простой идее – меньше работать людям.
– И через сто лет никто не будет работать?
– Да, и нам надо начинать тренироваться.
– А ты замечал, что все изобретения сводятся к одной простой идее – меньше работать людям.
– И через сто лет никто не будет работать?
– Да, и нам надо начинать тренироваться.
– Ну как парижанки?
– Очень меркантильные.
– Ты что, кого-то купить пытался?
– Не пытался, но представил.
Прогресс превратил нас в вымирающий вид. Машины, которые должны были стать нашими друзьями и помощниками, стали нашими конкурентами в борьбе за существование. Нас вынудили сражаться с ними за рабочие места, отстаивая своё право на будущее.
Мы возьмём в руки орудия нашего труда — молоты, гаечные ключи, дубинки — и уничтожим машины, положив конец бездумному, бездушному прогрессу.
Да, мы можем проиграть. Но разве это повод отказываться от борьбы?
— Извините, что задержался. Всё в полном ажуре.
— Ну как, позвонили?
— Докладываю: Горэнерго не отвечает, Вас, как мне сказали, на работе почему-то нет! Дальше: принёс сдачу, высшей кондиции...
— Эту сдачу возьмите себе, я не пью!
— Что Вы говорите? Бывает...
Наверно, буду работать за посредственную зарплату, проклиная компанию. Буду вкалывать сверхурочно, доводя заработок до среднего. Когда привыкну — сдамся, решив, что такая жизнь, может, не слишком-то и плоха. И проживу жизнь обычного корпоративного раба.
— Это уличный фонарь.
— Электрический фонарь, который изобретут через десять лет.
— Ну, всего на несколько лет раньше.
— Ты говорил так же, когда оставил зарядное от телефона в покоях Генриха VIII.
Прочитал, какие алкогольные напитки надо пить при различных болезнях.
Пришел к выводу, что мне надо пить все подряд.
Я не хочу носить корону. Я не хочу быть королем. Я хочу носить корону, когда умру. Пока я хочу продолжать расти. Я работаю на прогресс.
— Глаза красные. Оплакивала погибшего босса?
— Это слезы радости. Не надо работу искать.