— Очень неплохо! Потом нарисуешь меня?
— Я не рисую людей.
— Почему?
— Я их ненавижу... по большей части.
— Вот как? Я тоже ненавижу людей. Эй, давай перекусим.
— Очень неплохо! Потом нарисуешь меня?
— Я не рисую людей.
— Почему?
— Я их ненавижу... по большей части.
— Вот как? Я тоже ненавижу людей. Эй, давай перекусим.
— Беатрикс, какой юноша женится на девушке с перепачканным лицом?
— Я не выйду замуж, мне всё равно.
— Выйдешь непременно. Все девушки выходят. И я, и твоя бабушка, и Фиона тоже когда-то выйдет.
— А я не выйду, я буду рисовать.
— Беатрикс, где ты была?
— Я не ребёнок, не обязана спрашивать у мамы позволения.
— Я сама полагала взять карету сегодня утром. Где ты была?
— Мы катались. С друзьями.
— У тебя нет друзей.
— Нет, есть, мама, на любом моём рисунке.
— Соглашусь, у тебя есть довольно неплохие рисунки, Беатрикс, но не стану как отец лукавить и называть их великим искусством. Когда, мой друг, меня начнут издавать, тогда мы и посмотрим.
— Здесь хороший клёв?
— Это не самое важное. Главное, что здесь я могу расслабиться с леской и удочкой. Вот что для меня рыбалка.
Как известно, кочевые племена шли на Европу за новыми впечатлениями и свежими женщинами. Трудно осуждать за это дикие орды. Ну какие развлечения в степях – пустошь да тоска кругом. А дамского населения и вовсе недостача. Где, скажите, найти в степи хоть какую-нибудь барышню, не то что хорошенькую? Кобылы, телки да ковыль. Так что кочевников гнала с насиженных пастбищ не историческая миссия, а чисто практическая задача: развлечься пожарищами завоеванных городов, заодно присмотрев себе двух-трех жен или рабынь.
Но вот какая зараза обращает городских жителей в толпы странников и гонит на дачу – науке неизвестно.
Спокойствие, господа, спокойствие. Будем соблюдать приличия. Римская империя — это мы. Если мы потеряем лицо, империя потеряет голову. Сейчас не время паниковать! Для начала давайте позавтракаем. И империи сразу полегчает.
— Аменадиль, ты идешь?
— Нет, мама, я помогу. Хлоя этого заслуживает.
— Это самый безумный план на свете. Я в деле.
— Доктор, у тебя, наверное, найдется разумный совет?
— Он же дьявол. С тех пор, как я это узнала — все разумное улетучилось.
Россия — это континент, который притворяется страной, Россия — это цивилизация, которая притворяется нацией.