Чак Паланик. Колыбельная

Другие цитаты по теме

Можешь забыть меня , но это не значит, что меня не существует.

Забудь меня. Я — просто ещё один боженькин крокодильчик, которого можно спустить в унитаз.

... я всех люблю. Растения, животный, людей. Я просто не верю в великую ложь, что мы все можем плодиться и размножаться, не уничтожая при этом себя.

Несовершенный, безнравственный — вот мир, в котором я живу. Так далеко от Бога — вот люди, с которыми я остался.

Чем меньше у меня желаний, тем ближе я к богам.

В прежние времена моряки в долгом плавании оставляли на каждом пустынном острове по паре свиней. Или по паре коз. А когда приходили к этому острову в следующий раз, там уже был запас “живого” мяса. Это были необитаемые острова, царства девственной, дикой природы. Там обитали птицы, которых не было больше нигде на — Земле. Там не было хищных зверей. Там не было ядовитых растений или растений с колючками и шипами. Это был истинный рай на Земле.

Когда моряки приходили к такому острову в следующий раз, там их ждали стада свиней или коз.

Устрица рассказывает нам об этом.

Моряки называли такие стада “посеянным мясом”.

Устрица говорит:

— Вам это ничего не напоминает? Например, старинную историю про Адама и Еву?

Он говорит, глядя в окно:

— Может быть, Бог однажды вернется на Землю с большой бутылкой острого соуса для барбекю?

В Древней Греции люди считали, что мысли — это приказы свыше. Если в голову древнего грека приходила какая-то мысль, он был уверен, что ее ниспослали боги. Какой-то конкретный бог или богиня. Аполлон говорил человеку, что нужно быть храбрым. Афина — что нужно влюбиться.

Теперь люди слышат рекламу картофельных чипсов со сметаной и бросаются их покупать; но это теперь называется свободой выбора.

Древние греки по крайней мере не лгали себе.

Я стою в пробке. Сердце бьется спокойно и ровно. Я не один. Запертый в этой ловушке, я могу сделать вид, что я — самый обыкновенный, нормальный парень, который едет с работы домой. К жене и детишкам. В свой собственный дом. Я могу притворится, что моя жизнь — не одно тягостное ожидание очередной беды; что у меня в жизни есть что-то еще. Что я знаю, как правильно функционировать. Другие детишки играют в «больницу», «дочки — матери», в «магазин»; я играю в пассажира, который ездит в общественном транспорте по сезонному проездному билету.

Большой Брат поет и пляшет, чтобы я ни о чем не задумывался. Для моего же блага.