Все мы рождаемся гениями, но с возрастом становимся все заурядней и заурядней. Мы глупеем, и лишь потому способны работать да болтать о всякой чепухе.
Возраст — это то, что ты сделал, что ты помнишь, а не сколько тебе лет.
Все мы рождаемся гениями, но с возрастом становимся все заурядней и заурядней. Мы глупеем, и лишь потому способны работать да болтать о всякой чепухе.
Убежденность в собственной безобразности на пороге среднего возраста — дело обычное и, возможно, даже повсеместно распространенное.
Для нее возраст — это такая же характеристика ее личности, как цвет глаз или рост. Никому же в голову не приходит стесняться, что глаза карие, а рост 165?
Для нее возраст — это такая же характеристика ее личности, как цвет глаз или рост. Никому же в голову не приходит стесняться, что глаза карие, а рост 165?
Мы ежедневно наблюдаем сами себя, и происходящие в нас перемены обычно проходят незамеченными, нам кажется, что сегодня мы такие же, как десять, пятнадцать и двадцать лет назад. Мы видим себя в зеркале каждый день и не замечаем, как сначала лёгкой тенью ложится, потом становится видимой, потом делается всё глубже какая-то морщинка, и спохватываемся только тогда, когда человек, долго нас не видевший, восклицает: «А ты постарел!» Или когда вдруг достаём давнюю фотографию. Но с лицом всегда проще, а вот перемены во внутреннем мире заметить некому...
Я никогда не пытался как-то омолаживаться внешне; считаю, что надо стареть благородно, человечески и соответствовать своему возрасту.
Голос звучал ещё хрипло, но чувствовал себя он уже немного лучше. Сердцебиение замедлилось, слава Богу. Кто мог знать, что после пятидесяти, все горы такие крутые.
Она и раньше замечала, что женщины средних лет одержимы темой возраста, то высмеивая этот предмет, то сокрушаясь о нем, они постоянно возвращались к этой теме, словно процесс старения – мудреная головоломка, ждущая разгадки. И почему это так сильно озадачивает их?
А что, если я пережил бы всех кого знаю, кого так люблю?
И меня бы держала Земля на себе, нестареющим попросту?
В человеческом сроке увидел бы самый надежный уют
И молил бы, чтоб мне подарили эту волшебную магию возраста.