О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец.
А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших.
О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец.
А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших.
День возмездия близок, а мы позабыли о страхе,
День возмездия близок, о нем возвестит нам Исрафил,
В муках судного дня, пред Аллахом мы ужас познаем,
День возмездия близок, так зачем мы о нем забываем?!
Меня все время тянет покончить с собой. Я хочу умереть. Прямо сейчас. Но конец наступит только через два года, так что надо терпеть. Желаю своими глазами увидеть, что будет перед финалом.
Просите, и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.
Самое тупое, Хрюндель, что можно сделать, когда придет конец света, — это быть трезвым.
— Это глобальное потепление. В Африке растают все айсберги, и нас затопит.
— Дорогая! В Африке нет айсбергов! Они в Арктике!
— Конечно, в Арктике... Хотя Африке от этого только хуже.
– Какой скучный мир… – отодвинув угасший кальян, прошелестел белолицый. – Я пребываю в нем всего-то два дня, но мне уже хочется забраться обратно под землю. В чем смысл ваших искусственных радостей? Вы кислы, как похлебка из дикого щавеля. Да, мы не знали, что такое самоездные колесницы, черные сундуки с движущейся картинкой, и не употребляли палочек, испускающих дым. Но наша жизнь была весела и разнообразна. Вы же заменили сладость женского тела надувными рабынями. Сделали пиво безалкогольным. Удаляете волосы на теле – наш признак храбрости. Я счастлив, что ваш мир гибнет. Он слишком фальшив, чтобы существовать.