Часовой механизм теряет свой блеск, когда заглядываешь в его шестерёнки.
— Леонардо, о чем ты говоришь?
— Я говорю . Обо всех и вся, кто требует слепой преданности, а сами громят все, прикрываясь именем Господа, Господа, который, быть может, и не существует вовсе. Но если Он есть — Он ужаснулся бы видя то, что творится во славу Его.