Эрих Мария Ремарк. Тени в раю

Другие цитаты по теме

Кан и ее совсем не знал: он вообще не интересовался женщинами, которые могли его понять.

Ее дружелюбие проявлялось столь бурно, что порою граничило с добродушной тиранией; либо она принимала тебя целиком, либо вы становились врагами.

О смерти люди говорят и знают, что она неизбежна, но никто в нее не верит, поскольку она лежит за пределами понятий о жизни и обусловлена самой жизнью. Смерть нельзя постичь.

Пусть где-то убивают сотни тысяч людей — если ты порежешь себе палец, боль от этого не будет меньше.

В молодости я любил одиночество. Но годы преследований и скитаний приучили меня бояться его. И не только потому, что оно ведет к размышлениям или нагоняет тоску. Одиночество опасно! Человек, который постоянно скрывается, предпочитает быть на людях. Толпа делает его безымянным.

Я очень любил ее. Любил за то, что она не знала сомнений. И еще она умела стать тебе необходимой и в то же время никогда не быть в тягость; ты не успевал оглянуться, а ее уже и след простыл.

— В этой гостинице без конца плачут, — сказал я, прислушиваясь к сдерживаемым рыданиям в плюшевом холле, которые доносились из угла, где стояли кадки с растениями. — И почему-то обязательно под пальмами.

— В каждой гостинице много плачут, — пояснил Меликов.

— В отеле «Ритц» тоже?

— В отеле «Ритц» плачут, когда на бирже падает курс акций. А у нас, когда человек внезапно осознает, что он безнадежно одинок, хотя до сих пор не хотел этому верить.

Вещи начинают говорить, только когда на них долго смотришь. А те вещи, которые говорят сразу, далеко не самые лучшие.

Мне стало вдруг ясно, что так прельщало Кана в этой женщине. Его, человека утончённого интеллекта и огромной энергии — редчайшее сочетание! — покоряла в Кармен не только наивность и не только первозданная глупость.

Его влекла себе — хотя он сам, возможно, и не сознавал этого — чистого и бездумность, в какой пребывала её невинная душа, впрочем, еда ли такая уж невинная, поскольку трудно было предположить невинную душу в столь обольстительном теле. Конечно, можно представить себе идиллическую лужайку у подножия потухшего вулкана, поросшую примулами и маргаритками, зато навряд ли встретишь саксонца с чистыми помыслами, распевающего патриархальные песни с деревне близ Рюгенвальда.