— Господин полковник! Чекисты!
— Великие воины ислама, во имя Аллаха, гоните эту красную сволочь с нашей родной земли!
— Господин полковник! Чекисты!
— Великие воины ислама, во имя Аллаха, гоните эту красную сволочь с нашей родной земли!
— Ваш племянник, мсье.
— Мадемуазель!.. Я Вам тысячу раз говорил: у меня НЕТ племянников. Я незаконнорожденный, мадемуазель!.. Убирайтесь!..
— Хорошо, мсье!..
— …и запомните раз и навсегда: нет у меня никаких племянников! [принимается стрелять в воздух] Я незаконнорожденный! Незаконнорожденный!
Господа! Я — нищий! Полковник Врангелевской армии, начальник контрразведки Кудасов — нищий. Но обокрали не только меня.
— В чём дело, мадемуазель?
— К сожалению, Ваш дядя не хочет Вас видеть.
— Он немного странноват, мама говорила… И всё же я войду к нему! [раздаются два выстрела]
— Не советую, мсье.
— Что, теперь все русские живут в Париже?
— Да, мадам.
— А кто же там борется с большевиками?
— Теперь никто, мадам.
— Я всегда говорила мужу: Пока ты играл в бридж, в мире что-то произошло.
— Когда же наступил вечер, приступили к нему ученики и сказали: место здесь пустынное, время позднее, отпусти народ в селение, чтобы он купил себе пищи.
— Мы здесь стоим четыре часа. Надеюсь, он не собирается рассказывать Библию до конца?
— Проще, дорогой. Где шеф?
— Шеф появится в последний момент. Он законсервирован.
— Законспирирован, Вы хотите сказать?
— Для начала я бы спрятался в катакомбах, потом сел на заграничную посудину и ушел.
— Есть выходы из катакомб у моря?
— Он спрашивает...
— Много?
— Ты спрашиваешь меня, сколько есть выходов из катакомб у моря? Фима знает пять, я двенадцать, а мой папа, который там жарит бички – восемьдесят шесть.
— Но они же не из царской семьи!
— Это не имеет значения.
— Эмиграция не поверит в них!
— А это вопрос рекламы.