Больнее всего, когда тебе не верят.
Где-то там далеко, где кончается боль,
Вечно молоды вера, надежда, любовь,
Там никто не продаст за серебряный грош,
Там кончается грязь, там кончается ложь...
Больнее всего, когда тебе не верят.
Где-то там далеко, где кончается боль,
Вечно молоды вера, надежда, любовь,
Там никто не продаст за серебряный грош,
Там кончается грязь, там кончается ложь...
Верить. Какое странное слово. Ведь если по-настоящему веришь, нет нужды говорить «Я тебе верю». Это как верить в существование воздуха. Выходит, верить можно только сомневаясь? Я вовсе не говорю, что верить, значит обязательно лгать. Вера дарит надежду, когда ты искренне хочешь верить.
Я верю в то, что лучше страдать здесь на Земле, чем там, где мы будем. Вот почему я молю о боли и получаю её.
Где-то там далеко, где кончается боль,
Вечно молоды вера, надежда, любовь,
Там никто не продаст за серебряный грош,
Там кончается грязь, там кончается ложь...
Nobody doubts did not put that I was waiting quietly at the end of pain.
No matter how hard you try, faith will not play the placebo effect.
Ты должен понимать, что не бывает такого: вечером надел крест, утром проснулся — и уже веришь безоглядно. Всех одолевают сомнения. Я тоже сомневался. Даже апостол сомневался. Но вера — не то место, где ты пребываешь в блаженстве, а то место, к которому всегда стремишься. Вера — это усилие к ней, а не успокоение. Когда надобно выбирать, выбирай так, будто бог есть, даже если тебе сейчас кажется иначе.
На вопросы анкеты архиепископа Кентерберийского академик Павлов ответил так:
«Верите ли Вы в Бога или нет?» — «Нет, не верю».
«Считаете ли Вы религию совместимой с наукой или нет?» — «Да, считаю».
Когда ученики подступили к нему с вопросом, как же согласуются эти ответы, он объяснил:
— Целый ряд выдающихся ученых были верующими, значит — это совместимо. Факт есть факт и нельзя с ним не считаться.