Аргумент — древнее слово, и оно означает ясный свет зари. Всё, что проясняется и проступает в этом бледном свете, который длится всего несколько мгновений. Аргумент не терпит возражений: невозможно в половодье повернуть реку вспять. Или задержать рассвет.
В любой страсти есть пугающий предел, за которым начинается пресыщение. Подойдя к этому пределу, внезапно осознаешь, что тебе не дано повысить градус того, что с тобой происходит, или хотя бы продлить мгновение, а значит, это конец. И плачешь заранее, ни с того ни с сего, украдкой, где-нибудь на углу улицы, впопыхах, в ужасе от того, что сам всё губишь, и в то же время надеешься с помощью слёз обмануть или отсрочить судьбу.
Всё в мире натянуто, всё стремится к точке притяжения. На небе и на земле всё стремится выйти за свои пределы. Тишина вырывается за пределы места, где она родилась, тайна рвётся за пределы тела, которое ищет укрытия; порыв вовне — и замкнутость, океан, разливающийся всё шире, — и остров, сосредоточенный на самом укромном; всё это вместе открывало глубины, доступные только нам двоим: ни с кем другим мы этого разделить не могли.
Всё в мире натянуто, всё стремится к точке притяжения. На небе и на земле всё стремится выйти за свои пределы. Тишина вырывается за пределы места, где она родилась, тайна рвётся за пределы тела, которое ищет укрытия; порыв вовне — и замкнутость, океан, разливающийся всё шире, — и остров, сосредоточенный на самом укромном; всё это вместе открывало глубины, доступные только нам двоим: ни с кем другим мы этого разделить не могли.
Играть при всех, творить, подставляться под удар, идти на возможную смерть — это всё одно и то же. Впрочем, именно поэтому столько людей, блистающих талантами, делают выбор в пользу убийства. Их называют критиками. Что есть критик? Некто, очень боявшийся умереть. В больших европейских и североамериканских городах те, кто способен умереть и воскреснуть, постоянно сталкиваются с теми, кто не способен воскреснуть и поэтому убивает. Это называется культурная жизнь.
Любят лишь однажды. И в тот единственный раз, когда любят, не знают об этом, поскольку это впервые.
Как только личность радостно оторвётся от общества, в лоне которого увидела свет, как только она противопоставит себя сантиментам и излияниям этого общества, так сразу же её манера мыслить становится самобытной, независимой, сложной, искренней — и вызывает подозрения, и провоцирует преследования, и сбивает с толку, и не приносит ни малейшей пользы коллективу.
Если я не способен с радостью мыть посуду, если я хочу побыстрее с нею покончить, чтобы можно было пойти выпить чашку чая, то я также буду не способен с радостью пить сам чай. С чашкой в руках я буду думать о том, что делать дальше — и вкус, и аромат чая вместе с удовольствием самого питья будут забыты. Я всегда буду томиться будущим и никогда не сумею жить настоящим моментом...
Фотоснимок — как пойманное в ловушку мгновение.
Негатив — будто воплощение мифа о застывшем в глазах жертвы отражении убийцы.
Только подставься, и навеки останешься на прямоугольнике полупрозрачной пленки. Останешься и, возможно, даже не будешь об этом подозревать.
Жизнь людей очень коротка, недолговечна, как падающая звезда. Многие люди не говорят того, что следовало, в нужный момент, они все думают, что могут сказать это «в следующий раз». Но для многих этот момент никогда не наступит. Так что когда придёт твой момент, не упусти его, иначе потом у тебя не останется ничего, кроме сожалений.
Cлайд с цитатой