She's the cream of the cropm,
She's the cropper of the cream.
She's the time of your life, one in a million.
Walking around with the share of a queen,
She doesn't know what she wants,
Knows how to use you now!
She's the cream of the cropm,
She's the cropper of the cream.
She's the time of your life, one in a million.
Walking around with the share of a queen,
She doesn't know what she wants,
Knows how to use you now!
— Рюмин, ты зачем ко мне переехал?
— Ну как, чтобы научиться забивать гвозди в стену, раньше я всегда скотчем обходился...
— Смешно. А если попробовать серьёзно и честно — ты собираешься строить нормальные, семейные отношения?
— А мне кажется, у нас и так всё нормально.
— Видишь ли, Рюмин, любые отношения... они должны развиваться, если этого не происходит — они прекращаются.
— Ты ещё забыла добавить, что у меня нет чувства ответственности.
— У тебя нет чувства ответственности.
— Мы — болваны! — повторил он. — Что-то мы не усекли в этой жизни. Я, знаешь, стал завидовать ребятам, у которых есть семья. И не вторая, а первая. Ну, было у них там что-то, было. Она хвостом крутила, он рыпался, но в общем-то перевалили они через эти рыданья, и вот они уже друг для друга родные люди. Я ведь, Паш, мог бы с Маринкой жить-то. Мог.
— Ну, вспомнил! — сказал я. — Сколько ты её не видел?
— Шесть лет. А снится мне каждую ночь. Полгода назад, помнишь? Я позвонил? Я в этот день Маринку в метро встретил. Не встретил, а просто стоял, читал газету, поднял глаза — она передо мной стоит. Фейс ту фейс. Я даже не смог ничего сказать. Она стоит и плачет, не всхлипывает, ничего, просто слёзы льются. И вышла сразу. На «Комсомольская — кольцевая». Ушла и не обернулась.
Бревно некоторое время шел молча, потом тихо и даже как-то жалко сказал:
— Ну я, конечно, пытаюсь от неё загородиться. Работой, поездками, наукой... Но надолго этого не хватит. Я на пределе.
— Ты что-нибудь собираешься делать?
— Не знаю. Там какая-никакая, но семья у неё с этим артистом, сам я тоже... не соответствую званию вольного стрелка. Но жить так не могу. Не знаю.
Тебе объяснить, что такое осень в душе? Из всех мужчин она выбрала одного, но не он стал ее мужем.
Я стою на перепутье,
Будто сердце разорвали,
И боюсь проснуться иль уснуть я,
Чтоб глаза тебя не потеряли.
А себя давно я утеряла,
Не уйти от ласк мне твоих нежных...
Не хочу, чтоб только я узнала,
Будто все это ненужные надежды...
Высочайшая культура эротики, мне кажется, перешла сейчас черти во что. Мы потеряли ощущение женщины и мужчины. Думаем, что освободились, а на самом деле сами себя обворовали.
— Я видела в том же приказе он, Болконский — он опять служит. Как вы думаете, простит он меня когда-нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
— Я думаю... Ему нечего прощать...
Настоящий мужик любит лишь раз в жизни, и за эту любовь держится клыками и когтями, остальное не в счет. Остальное — препятствия, ловушки, мины на его пути. Не каждый сапер. Вот и выходит в итоге покалеченный, израненный и никому не нужный. Только той, что любит по-настоящему. И так редко бывает, что любящая, она и любимая одновременно. Такое беречь надо, такого больше нигде не найдешь, не купишь.
Эгоистка, самая настоящая эгоистка. Он мне нужен был, как моя собственность. Я всегда думала, что он будет моим... и так и не раскрыла раковину. Я вышла замуж за моллюска. Бррр...
— Поспеши ко мне, — велела.
— Посмеши меня, — велела.
— Полюби меня, — велела.
— Погуби себя, — велела.
Поспешил.
Посмешил.
Полюбил.
Погубил.
Думаю, феминизм может заходить слишком далеко. Я феминистка, но, по-моему, эта третья волна феминизма — скукота. Мне кажется, она парализует мужчин. Я считаю, что это движение #MeToo для меня всё-таки перебор. Извините, конечно, может, меня за такие слова убьют... но мама научила меня не ходить по отелям с незнакомцами.