Век шествует путем своим железным,
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчетливей, бесстыдней занята.
Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья,
Промышленным заботам преданы.
Когда, дитя и страсти, и сомненья,
Поэт взглянул глубоко на тебя, -
Решилась ты делить его волненья,
В нем таинство печали полюбя.
Все мысль да мысль! Художник бедный слова!
О жрец ее! тебе забвенья нет;
Все тут, да тут и человек и свет,
И смерть и жизнь, и правда без покрова.
Не ослеплен я музою моею:
Красавицей ее не назовут,
И юноши, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором
Ни склонности у ней, ни дара нет;
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица не общим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой;
И он, скорей, чем едким осужденьем,
Ее почтит небрежной похвалой.
Чудный град порой сольется
Из летучих облаков,
Но лишь ветр его коснется,
Он исчезнет без следов.
Так мгновенные созданья
Поэтической мечты
Исчезают от дыханья
Посторонней суеты.
Мои стихи не несут сакральный смысл.
Я худее Вас, но не вмещаюсь в телевизор.
Как Вы и мои тексты, только курам на смех.
Всё потому что, курицы, писал я не для Вас их.
Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели...
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И терзали Шопена ла́бухи,
И торжественно шло прощанье...
Он не мылил петли́ в Ела́буге
И с ума не сходил в Сучане!
Даже киевские письмэ́нники
На поминки его поспели.
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!..
И не то что бы с чем-то за́ сорок -
Ровно семьдесят, возраст смертный.
И не просто какой-то пасынок -
Член Литфонда, усопший смертный!
Ах, осыпались лапы ёлочьи,
Отзвенели его метели...
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
Как верить приглаженной Музе?
Гадаешь — придет, не придет.
Глаза подозрительно сузит,
Презрительно губы сожмет.
За май-июнь так мало написалось.
И новая тетрадь лежит чиста.
Душа! что сделать, чтоб не опасалась
ты больше ни молчанья, ни листа
раскрытого...
Про себя я уже не раз называл ее поэтом-практиком: Меламори за свою жизнь не зарифмовала и двух строчек, но ей это и не требовалось, она оперирует не рифмами, а поступками, создавая свои мимолетные шедевры не из слов, а из ненадежной ткани реальности.
Cлайд с цитатой