Пустую душу нельзя ничем заполнить. Пустота духа – это вещество, которое нам неизвестно.
Самое великое свойство души — доброта. Самое естественное состояние доброй души — добродушие.
Пустую душу нельзя ничем заполнить. Пустота духа – это вещество, которое нам неизвестно.
Самое великое свойство души — доброта. Самое естественное состояние доброй души — добродушие.
Устранить недостатки внешности можно правильно подобранной одеждой и косметикой, недостаток ума компенсируется книгами и образованием, но если пусто в душе – тут вряд ли чем-то поможешь…
И вот этот русский парень женился на ней и, чтобы найти с ней общий язык, выучил абхазский. Голова! Ему надо было выучить ведьминский язык, чтобы иметь с ней дело, но откуда он знал...
Помню мелодию, цепенящую сладкой горечью бессмысленности жизни, бесконечную, как караванный путь в никуда.
Люди мешают любить себя.
Решение убить её и решение любить пришло почти одновременно. Я раньше никогда не думал, что секс и смерть как-то связаны. Но идея прихода одной жизни разве не подразумевает идею ухода другой? Это, оказывается, так близко, что люди, убивающие своих любовниц, иногда просто путают орудие. И разве женщины делают не то же самое, предавая своих возлюбленных?
В этой прекрасной жизни было одно страшное и непонятное: все, все, кого он любил, рано или поздно куда-то исчезали.
The soul is so empty
Without mirages and magic.
Сегодня не слышно греческой и турецкой речи на нашей земле, и душа моя печалится, и слух мой осиротел. Я с детства привык к нашему маленькому Вавилону. Я привык слышать в воздухе родины абхазскую речь, русскую речь, грузинскую речь, мингрельскую речь, армянскую речь, турецкую речь, и теперь, когда из этого сладостного многоголосия, из брызжущего свежестью щебета народов выброшены привычные голоса, нет радости слуху моему, нет упоения воздухом родины!
... в этом мире, где всё куплено ещё до нашего рождения, я ничего такого особого не видел, чтобы добровольцем второй раз пришел сюда.