Чтобы покорить мир, нужно его сначала узнать.
Наш мир – давно уже труп, прекрасно сохранившийся, поскольку его все искуснее мумифицируют. В маскировке мы добились немалых успехов.
Чтобы покорить мир, нужно его сначала узнать.
Наш мир – давно уже труп, прекрасно сохранившийся, поскольку его все искуснее мумифицируют. В маскировке мы добились немалых успехов.
А благоразумие... Боже мой... Если бы люди были благоразумны, мы бы здесь не оказались. Что благоразумного в ракетах, которые летят к звездам?
Какой-то очередной тиран, видимо, напал на мысль, что личная анонимность при существующей системе управления будет выгоднее. Общество, не имея возможности сконцентрировать сопротивление, направить враждебные чувства на конкретную особу, становится в какой-то мере морально разоруженным.
Я опасался, что в присутствии благородства вы захотите навести тут порядок, что в переводе на язык практики означало бы террор.
Мы часто говорим, что жизнь вдохновляет нас на какие-то свершения. Но редко замечаем, что вдохновением может служить и хороший пинок. Представьте себя на собеседовании с самим миром: вы сидите за невидимым столом друг напротив друга. Простая, понятная беседа. Вы расслабляетесь. И вдруг следует острый каверзный вопрос! А мир, прищурившись, смотрит на вас с вызовом.
Зачем этот укол? Вы наверняка подумаете, что мир захотел вам сделать неприятно и больно. Но может быть, ваш строгий собеседник решил проверить, как вы выйдете из подобной ситуации, достойны ли вы того, что он хочет вам предложить?
Если мир не нуждается в тебе, это еще полбеды. Беда – когда ты не нуждаешься в мире.
Когда ты видишь то, что другие видеть не могут, твое любопытство может взять верх над тобой, и ты захочешь увидеть то, что кроется за гранью нашего мира.