А вот, например, когда тебе бьют морду пьяные отморозки у ночного магазина, ты играешь роль такого грустного парня с глубоким взглядом, непонятым и презренным. Главное — подобрать себе роль. И тогда всегда можно найти оправдание. Даже если ты сел в говно на глазах у тысячи.
Он говорил всегда, что актер должен быть виден. Ему нравились операторы, которые снимали много крупных планов. Он говорил: «Значит, хочет заглянуть в глаза актеру, тянется к душе актера». А однажды сказал: «Санечка, если вам доведется сыграть, вы не отчаиваетесь, если сыграете плохо». Я спрашиваю: «Почему?» — «А вы пригласите меня на дубляж, я Вас продублирую, и это будет хорошо. Вы Луи де Фюнеса видели, «Фантомаса»? Это я сыграл».
Она на меня так смотрит... как на Джорджа Клуни… На меня жена лет десять уже так не смотрит. Да она вообще на меня не смотрит... А если смотрит, то так, что как будто я что-то должен. Ну да, я должен. Должен детей в школу отвезти, должен зарплату принести, должен сантехника вызывать и сидеть ждать его на этой кухне… Но тогда и она что-то должна! Ну я не знаю, хотя бы смотреть на меня как на Джоржа, сука, Клуни!
Мы и расстались, не сказав ни слова, в маленьком скверике, где солнце выкрасило медленно умиравшие деревья в цвет кофе; расстались, просто обменявшись взглядом, словно хотели навеки друг в друге остаться.
— Я пью исключительно зеленый чай, почему-то именно этот цвет всегда был мне по душе. — Усмехнулся он и как бы невзначай поправил ворот костюма. Кстати о душе! Я считаю, что у каждого человека душа имеет свой цвет. А вы когда-нибудь задумывались об этом? Какой он, цвет вашей души?
— Быть может, прозрачный, поэтому её никто не видит? — сказала она, невесело улыбнувшись.
— О, юная леди, уверяю, у вас еще все впереди! Вы обязательно встретите того самого человека! Ведь далеко не все обладают “духовным зрением”. Слепота заложена в нас на генетическом уровне. Несмотря на то, что все мы приходим в этот мир с открытыми глазами, мы так и продолжаем блуждать в темноте. Каждый видит в своем спектре, и то, что для одного очевидно, для другого навсегда останется загадкой.
Комиксы сколько бы не листал,
Я все равно не стану супер-героем.
Я человек, а это значит сам
Буду писать собственные роли.
Логи-Хакон за привычной учтивостью прятал настороженность: глаза Сигге не внушали ему доверия. В них была веселость, но не было ни капли тепла. Они напоминали блестящий гладкий лед, на котором в лучшем случае набьешь шишек, а в худшем – провалишься и сгинешь в холодной воде.
Да будет свет. Движение. Риторика.
Да будем мы. Пусть так, из-под кнута.
А я на сцене. Я играю Йорика.
Не Гамлета, но мертвого шута.
Встречу твой взгляд, но поверь, я чувству
воли не дам и не вспыхну при этом:
искусство любить подобно искусству
быть поэтом.
Любви моей собственной мне довольно,
твоей любви я не жду напрасно:
люблю, и мне от любви не больно -
она, как тайна, чиста и прекрасна.
Все маски жизни, гримасы мне строя,
склоняются к моему изголовью,
где я по ночам, не зная покоя,
пылаю к тебе безответной любовью.
И, ввергнута в пропасть вечной разлуки,
то к аду я приближаюсь, то к раю.
Во власти одной — единственной муки
то возрождаюсь, то умираю.
Cлайд с цитатой