Забавно, но свой рыцарский титул из рук королевы я получил, лишь сыграв роль эстетизирующего пожирателя человечины. А ведь до этого я переиграл кучу королей, британских шпионов и прочих позитивных персонажей.
Мой отец был булочник, и на культуру ему было насрать. Бывало, играю я на пианино, а он входит, стряхивает мучную пыль со своих волосатых рук и говорит: «Что это за херню ты играешь?» Я говорю: «Бетховена». А отец: «Неудивительно, что он оглох. Ради бога, выйди и займись чем-нибудь». Теперь мне во многом понятен его цинизм.
Облокотившись о перила, я наблюдал за тем, как из этих дверей появляются пассажиры. Это было интересно. Кое-кто из прибывающих пассажиров оглядывал лица ожидающих в поисках родственников, но большинство никто не встречал. Эти выходили, изобразив на лице нечто предназначенное для собравшейся толпы, какое-нибудь выражение, приданное лицу за секунду до того, как перед ними раздвинулись двери. Одни пытались показать, что спешат, словно их где-то срочно ждут: мол, они такие важные, что дело требует их постоянного присутствия. Другие казались беззаботными, простодушными и счастливыми, словно не ведая о том, что на них направлены пятьдесят или шестьдесят пар глаз — на них одних, пусть хотя бы на пару секунд. Что, конечно, было не так — в смысле, как они могли не ведать. Полоса между перилами и дверьми походила на подиум, где модели играют разные роли, принимают разные обличья. Облокотившись о перила, я наблюдал этот парад: один персонаж за другим, все до того скованные, условные, фальшивые.
Я думал: погодите-ка минутку. Мне нужно быть смелым. Мне нужно быть таким смелым, каким только могу. Это так со всеми актерами. Уверен, Джейми Фокс тоже был напуган, когда ему сказали: Мы хотим, чтобы ты исполнил роль Рея Чарльза. Но у меня хватит мужества сделать это, хватит мужества упасть лицом вниз на пол, если людям это не понравится.
Я хочу фильм, который напугает меня, тот, читая сценарий которого я подумаю: «Боже мой, я не знаю как, но, вашу мать, я сделаю это!»
Конечно, роли воздействуют на меня, но и я, смею надеяться, оказываю на них какое-то влияние. Меняюсь ли я под их влиянием? Иногда да, и даже в худшую сторону: становлюсь раздражительным, нетерпеливым, но стараюсь не поддаваться.
Маркиза Карабаса трудно было назвать хорошим человеком. Как и смельчаком – он и сам это знал. Ему давно стало ясно, что в этом мире – хоть Нижнем, хоть Верхнем – все только и мечтают быть обманутыми. Именно потому он позаимствовал имя у сказочного плута, выбрал такую одежду, манеру держаться, речь, чтобы все соответствовало образу. Он превратил свою жизнь в одну великолепную шутку.
Почти у каждой роли всегда найдется «но».
И вы решайте сами: что лучше, а что хуже?
Примеривать короны желающих полно,
А колпак с бубенчиком, а колпак с бубенчиком,
А колпак с бубенчиком... ну кому он нужен?
— И что, парень?
— Ну...
«Ты заражена ужасным заболеванием. Вскоре ты можешь начать есть своих соседей. Но не беспокойся, со временем перейдешь на голубей, или, может быть, крыс».
— Это... м-м-м... не телефонный разговор.
Cлайд с цитатой