Проходя мимо Восточного вокзала, я почувствовал сладкий зуд — не в теле и даже не в так называемой «душе», а где-то в области грядущего полудня.
В конце концов, если не позволять себе иногда побыть наивным придурком, жизнь лишится доброй половины удовольствий.
— Ты уверен, что действительно хочешь здесь остаться, Макс?
— Хочу! — жизнерадостно подтвердил я.
— Странно! — вздохнула она. — Но почему?
— Потому, что здесь сидишь ты, — объяснил я. — Это же элементарно!
— Это что, признание в любви? — растерянно спросила Теххи.
— Не говори ерунду. Это — гораздо больше!
Тем более там наверняка была написана какая-то херня, — на этот раз внутренний скептик действовал из наилучших побуждений. Он всерьез полагал, что меня можно таким образом утешить.
Это у меня на лбу написана какая-то херня, огрызнулся я. И в книге судеб напротив моего имени заодно. Огненными скрижалями.
... фрагмент истории о великом мужестве, оптимизме, силе и жизнелюбии. Эти качества всегда восхищали меня в шампиньонах, пробивающих башкой асфальт — только потому, что там, наверху, солнце.
— Я неоднократно убеждался, что быть человеком — весьма опасная и зачастую прискорбная участь...
Именно душа и сознание делают из человека личность с уникальным неповторимым характером, вдыхают в него чувства, заставляют переживать и принимать решения.
Так не бывает, — говорит мой бедный друг, и в голосе его звучит недовольство с явственным оттенком уважения к чуду, свидетелями которого мы невольно стали. — Так не бывает, — упрямо повторяет он. — Старый город, солнечный летний день, центральная площадь сплошь уставлена плетеными стульями и затянута полосатыми тентами, работают все городские кафе, но ни в одном нет кофе. Пиво, всюду пиво, пенное, густое и липкое, властная, неукротимая стихия, которой покорилось все сущее. И в центре этого кошмара — я. Стою без единого кофейного зерна в кармане, как последний дурак. Именно так я всегда представлял себе ад.
На то и трава, чтобы по ней ходить. Таково ее предназначение. Трава, по которой не ходят, все равно что человек, к которому никто никогда не прикасался, оберегая от стресса.
Cлайд с цитатой