— Ты славно выглядишь, — ты относишься к тем редким женщинам, которых беременность делает неотразимыми.
— Беременность делает красивой любую женщину, просто ты не имел возможности это замечать...
Хорошенькая женщина после первого ребёнка оказывается в очень уязвимом положении. Ей надо увериться, что всё так же пленительна. И только преданное поклонение какого-нибудь нового мужчины может доказать ей, что ничего не изменилось.
— Этот старый доктор сказал мне, что во время родов он может определить национальность любой женщины... [Пауза]... Понимаешь, женщины-то кричат во время родов...
— Я думала, что они поют песни.
— Понимаешь, малыш, они ведь кричат на родном языке, на диалекте той местности, где родились. Значит, ты будешь кричать «Мамочка» по-рязански.
А что это такое — «сила красоты»? И как живется на свете некрасивым женщинам? У Марии было несколько подруг, которых никто не замечал на вечеринках, которых никто не спрашивал: «Как дела?» Невероятно, но факт — эти дурнушки несравненно меньше ценили перепадавшие им крохи любви, молча страдали, когда оказывались отвергнутыми, и старались смотреть в будущее, находя что-то еще помимо необходимости краситься и наряжаться, чтобы кому-то там понравиться. Они были куда более независимы и жили в ладу с самими собой, хотя, на взгляд Марии, мир должен был им казаться совершенно невыносимым.
Cделать еще красивее любимую — это одновременно признать ее бренность и красоту этой бренности.
Трудно, практически невозможно, унизить красивую женщину; она останется красивой, унизивший же её останется в дураках.
— У вас болят почки?
— Нет.
— Жаль. Очень жаль. Потому что этот отвар очень помогает при больных почках.
Мэри Талбот, жена Тома Талбота, была красотка. У неё были рыжие волосы, чуть в прозелень, золотистая кожа, как бы подсвеченная изнутри зеленым, и зелёные глаза с золотистыми искорками. Овал лица у неё был лисий, треугольный — широкий в скулах и сужающийся к подбородку. У неё были длинные ноги танцовщицы и стопы, как у балерины. Когда она шла, ноги её почти не касались земли. Чуть она разволнуется, а волновалась она постоянно, лицо её вспыхивало золотом. Её пра-пра-пра-пра-прабабку сожгли на костре как ведьму.
Красота честной женщины — это как бы далёкое пламя или же острый меч: кто к ней не приближается, того она не ранит и не опаляет.
Cлайд с цитатой