Моя голова — это город, в разных районах которого поселились разные болячки.
Нечего шляться по трущобам, по крайней мере в Нью-Йорке. Нечего, нечего — так как шляться по трущобам означает делать вид, будто сомневаешься в их реальности. Так вот, трущобы реальны.
Обычные девушки совсем не такие, как девушки в порнографических журналах. Но вот один малоизвестный факт: девушки в порнографических журналах тоже совсем не такие, как девушки в порнографических журналах... Таких девушек, как в журналах для мужчин, не существует вообще.
Девочки всегда понимают, что они девочки, с самого начала, но дети, такое впечатление, совершенно не врубаются, что они дети. Дети не знают, что такое время. Насчет детей у меня страшной силы паранойя, особенно насчет девочек. Мне никак не отделаться от мысли, что они увидят меня насквозь, ощутят своим юным естеством неведомое расстройство. Увидят все мое время, погоду, деньги и порнографию.
В планетарной совокупности всей жизни записок о самоубийстве гораздо больше, чем собственно самоубийств.
На нашей планете страху нечего бояться. Страх живет себе припеваючи. Все мы пляшем под его дудку. Ей-богу.
Эти пурпурные капризули, разевающие рты, как голодные рыбы, — их звать тюльпаны. На три стороны раскоряченные, оранжевые в крапинку — это тигровые лилии. Красные, с водоворотистым горлышком — конечно же, розы. Они еще бывают розовые или желтые. А домашний чепец с щупальцами на толстом стебле — это амариллис.
В уличных и кабацких драках действует лишь один закон: максимум насилия, в первый же момент.
Я мечтаю расстаться с миром денег в пользу... пользу чего? В пользу мира мыслей и чудес. Но как туда пройти? Подскажите, пожалуйста. Своими силами у меня никогда не выйдет. Я просто не знаю дороги.
Cлайд с цитатой