Роберт Грейвз

В погожий день как тонок горизонт,

Граничащий как с морем, так и с небом,

Живущий и любовью-небом и любовью-морем;

И как неясен он, когда садится солнце

И зоркий глаз в себя теряет веру.

«Пусть будет так, как хочешь ты чтоб было», -

Она сказала, и он сделал так.

Луна светила, и свеча светила,

Свеча светила, и луна светила,

И облака — похожи на подушки — скрывали горизонт от глаз.

И зная и не зная, что ничто не вечно,

Оплакали влюблённые давно

Потерю горькую: однажды ночью убежит она

С его же другом, в доброте сердечной

Оставив красоту свою на память, любуется пусть ею и тогда,

Когда луна на небе светит иль горит свеча,

Когда свеча горит иль светит в мир луна.

0.00

Другие цитаты по теме

Решение убить её и решение любить пришло почти одновременно. Я раньше никогда не думал, что секс и смерть как-то связаны. Но идея прихода одной жизни разве не подразумевает идею ухода другой? Это, оказывается, так близко, что люди, убивающие своих любовниц, иногда просто путают орудие. И разве женщины делают не то же самое, предавая своих возлюбленных?

Надежду я питал,

ослеплённый безумец,

не на любовь -

на благодарность!

В твоей же душе

один порок я вижу,

и в сердце твоём -

нет места для любви!

Но где исток разлада и измены?

Кто мне докажет, что вина моя?

Ужели в одиночку должен я

Убитую любовь тащить со сцены?

Я спал, и я очнулся ото сна;

Влюбленные, не ошибитесь вы хоть! -

В любви законов нет, одна лишь прихоть.

Я верил в верность; вот моя вина.

В чащобах темной ревности блуждая,

Я заблудился между трёх стволов;

Марионетка в балагане снов,

Я думал, что вселенной обладаю.

О, если б только пошлой суеты

Не видеть, — я бы шествовал с отвагой,

Качая шляпой и махая шпагой, -

Прекрасный, гордый принц ее мечты!

Глаза мужчины горе оживило -

И стал он богом иль воришкою счастливым,

Что возродить пытается, украсть опять и вновь

Утраченную некогда, погибшую любовь.

... Он считал, что на пути к лучшей в мире женщине — той, что встречается в жизни лишь раз, — непременно стоит смерть. Это она зовёт и притягивает друг к другу ничего не подозревающих влюблённых.

Помешательство — единственный выход для чрезмерной любви, пережившей разочарование.

Есть старая песня, печальная песня одна,

И под сводом небесным давно раздается она.

И глупая старая песня — она надоела давно,

В той песне печальной поется всегда про одно.

Про то, как любили друг друга — человек и жена,

Про то, как покорно ему предавалась она.

Как часто дышала она тяжело-горячо,

Головою склоняяся тихо к нему на плечо.

И как божий мир им широк представлялся вдвоём,

И как трудно им было расстаться потом.

Как ему говорили: «Пускай тебя любит она -

Вы не пара друг другу», а ей: «Ты чужая жена!»

И как умирал он вдали изнурён, одинок,

А она изнывала, как сорванный с корня цветок.

Ту глупую песню я знаю давно наизусть,

Но — услышу её — на душе безысходная грусть.

А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.

Уж если навек не вместе мы,

Так пусть же в жизни хоть раз

Крылатым будет возмездие

За ложь обнажённых фраз.

Ты была сиреной, я теперь нелюдим,

Я бы простил измену, если бы не любил.