Джордж Мередит

Они лежали так, погружены

В свою печаль и скорбь, как изваянья

Над общею надгробною плитой,

Укрыты равнодушной темнотой,

Разделены мечом непониманья.

Нет средства лучше, чтоб убить любовь,

Чем поцелуи поздние, которым

Не обмануть рассудка жалким вздором!

Вернулся день; но не вернётся вновь

То, что утрачено. Как ни печально,

Злодеев нет, и виноватых нет:

Страстями так закручен был сюжет;

Предательство живет в нас изначально.

Самый милый моему сердцу язык — тот, на котором, моя дорогая, ты однажды сказала мне, поднося цветок: «Люблю тебя!»

Но где исток разлада и измены?

Кто мне докажет, что вина моя?

Ужели в одиночку должен я

Убитую любовь тащить со сцены?

Я спал, и я очнулся ото сна;

Влюбленные, не ошибитесь вы хоть! -

В любви законов нет, одна лишь прихоть.

Я верил в верность; вот моя вина.

В чащобах темной ревности блуждая,

Я заблудился между трёх стволов;

Марионетка в балагане снов,

Я думал, что вселенной обладаю.

О, если б только пошлой суеты

Не видеть, — я бы шествовал с отвагой,

Качая шляпой и махая шпагой, -

Прекрасный, гордый принц ее мечты!